В гостинице, едва войдя в номер, услышала телефонный трезвон.
– Наконец! Нашлась! Куда ты вчера пропала? – закричал Леша.
– Меня похитили! Увезли куда-то за город. Но потом удалось сбежать.
– Бли-и- ин! А мы переговорили с администратором и вернулись, а тебя уже нет! Бли-и-ин! – повторил он. – Хотели в милицию заявить, но решили подождать до утра. Вдруг ты сама куда-то намылилась! А потом жена дома устроила скандал. Но ты главное, сейчас не исчезай, я скоро приеду!
Леша бросил трубку.
Вымывшись под душем, я ощупала себя – все, вроде, цело. Правда, подраспух от удара нос и болит плечо – видимо, ушибла, пока кувыркалась по косогору. Да пропала старинная Мошечкина сережка. Вторую, уцелевшую, я решила пока не снимать. «Твой, оставшийся без пары одинокий Серьга!» Как он там? Давно ничего не слышно!
Переоделась. Осмотрела пальто: молодцы – финны! «Размахайка» осталась целехонька, хотя и испачкалась немного. «Но это мы застираем. Спокойно, Берсенева. Спокуха! Без истерик!» – настраивалась я перед Лешиным приходом. Но вдруг заметила, что стараюсь не смотреть на себя в зеркало.
Присела на край голубенькой ванны и крутанула посильнее кран. Вода хлынула в раковину, обрызгав лицо.
И пока звенящая струя, как в шпионских романах, заглушала все прочие звуки, слывшая более праведной, одна моя часть донимала другую.
– Сама виновата! Рассиропилась и устроила сцену! – прошипела первая.
– Так ведь переживала из-за семейных неурядиц! Носила в себе. И вдруг прорвало! – заступилась вторая.
– Прорвало! – передразнила оппонентка. – В самом неподходящем месте!
– Ну, да, в чужом городе! Но это не причина, чтобы набрасываться на женщину без повода!
– Вот именно – без повода! Не безобразничала! Не хватала за рукава прохожих! И не распевала неприличных песен, растянувшись на клумбе под окнами! – встряла и я. – Вообще, шага ступить не успела у гостиничного входа, как меня умыкнули.
– Как будто поджидали заранее, – тихо заметила вторая.
– Еще скажите, что, и в самом деле, поджидали! – съязвила первая.
– И что теперь? – спросила другая.
– А ничего! – зло ответила я.
Как зачастую отвечают мужчины на упреки случайных попутчиц: даже если у нас что-то было, это ничего не значит. И считают вопрос исчерпанным. Но сами обычно не готовы услышать подобное от женщины. И если ты говорила вчерашнему ухажеру, мол, прости, это ничего не значило, он негодовал – как, не значило, когда было то и это! И в доказательство пересказывал подробности окружающим.
Хотя изначально дело было вовсе не в нем, а в том, допустим, что заходящее светило воссияло напоследок над ресторанной терраской и вдруг окатило золотым блеском твоего собеседника, который, как раз, приподнял бокал и изрек … О, гигант мысли, бесспорно! И всего остального гигант – с огромной медлительной тенью. Так что в обрушившейся разом темноте хотелось не прислониться к нему даже, а просто побыть рядом, позабыв о пигмеях!
А потом, оказывалось, что и вспомнить нечего. Кроме солнца!
В номер забарабанили. Махнув рукой невидимым спорщицам, выключила воду и посмотрела в зеркало. Мы взглянули друг на друга в упор – я и мое мокрое отражение. И вдруг оно подмигнуло – странненько скривив лицо – как маленький Дюша, когда впервые попытался подморгнуть мне в ответ.
Открыв дверь, я, первым делом, спросила: «А из-за чего твоя жена вчера устроила скандал?»
Потом мы в кафешке ели хачапури. Хозяин, с которым Леша, войдя, долго здоровался, угостил нас чачей.
