– Исходя из вышеперечисленных доводов, я не вижу препятствий для моей женитьбы на вашей дочери, папенька.
Слово «папенька» скривило мину царя так, будто он лимон укусил. Нянюшка, стоявшая рядом, заботливо оттерла ему лоб салфеткой.
– И самое главное, – Нестор, подражая жесту царя, торжественно поднял палец вверх. – Мы с невестой отказываемся от царского престола, так, что за державу можете быть спокойны.
Царь оторопел.
– Кто это мы? – спросил он, буравя библиотекаря недобрым взглядом.
– Мы – это я и жена моя – Софья, ваша дочь. Она то же отказывается от престола, можете искать себе других наследников.
– Ой! – Царю совсем стало плохо. Он хватился за сердце.
А Нестор тем временем продолжал.
– А мы уйдем в народ. Будем заниматься культурно-просветительской деятельностью. Откроем школу, аль институт или организуем женско-мужской монастырь, в котором молодые пары, отстранившись от всего мира, будут постигать азы науки и вникать в сущность мироздания.
Царь Берендей был человеком по натуре жизнерадостным и отнюдь не злобным. Без большой надобности он никого не казнил. Но от слов молодого библиотекаря ему начала мерещится плаха с воткнутым топором. Причем с каждым словом юноши эта плаха росла в размерах, а топор становился все более и более угрожающим.
Между тем двери в тронный зал вновь распахнулись и появились двое стражников. Они, словно мешок картошки, тащили за собой весьма грустного Ваню. Чуть поодаль от процессии семенили Гораций и Заря. Они тихо переругивались.
Стражники остановились перед троном и швырнули главного конюха к подножию.
– Царь-батюшка, подозреваемый доставлен! – отрапортовали они. – Разрешите идти!
Но Берендей остановил их. Впившись взглядом в Нестора, он ответил:
– Погодите, служивые, чего порожними без толку ходить. Постойте пока здесь, сейчас понадобитесь.
Стражники отсалютовали царю и встали как вкопанные.
Ваня, решив, что молчание смерти подобно, тихонько подал голос:
– Царь-батюшка, не виноват я. Не верь лживым словам, кони сами убежали, можешь у них спросить. Никаких воров в помине не было. Не виноват я!
Царь осекся.
– Что ты там сказал Ванюша? У кого я должен спрашивать?
– Говорю, что можете сами у коней спросить. Кони сами убежали.
Конопатое лицо Вани с бобышкой на носу излучало наивность и простоту.
«Вот так денек, – подумал царь, – все с ума сошли. Библиотекарь требует в жены мою дочь, главный конюх требует допросить лошадей. А как все хорошо начиналось!»
Он дал команду воеводе.
– Позови лекаря нашего Парацельса Ивановича, пускай осмотрит их всех. Я уверен, что это вирусное заболевание. Вирусное! Пускай дворец закроют на карантин. А этих двоих в царский лазарет. Они не виноваты в том, что говорят. Они больны!
Голос подал Гораций.
– Ванька виноват! Могу под присягой подтвердить. – Конь копытом толкал Афоню, пытаясь привести того в чувство, но дьяк лишь стонал. – Требую провести дознание и следствие по всей строгости. При этом прошу учесть – я сторона пострадавшая.
Царь согласился.
– Разумно. Если пострадавшая сторона требует провести расследование, то расследование будет… – Тут до Берендея, наконец, дошло, что с претензиями к нему обратился конь. Причем конь из царской конюшни по кличке Шустрый.
Царь сглотнул ком, ставший поперек горла, и вскочил с трона. Шлепая босыми ногами по полу, он крикнул:
– Я на совещание!
Он увлек за собой воеводу и нянюшку. Они ушли за трон.
