Сколько волка ни корми - страница 36

Говорит Вран, и удачно вроде бы слова изо рта льются, складно, красиво – да только, когда заканчивает он, снова ничего мужчина высокий не говорит. И лицо его ничуть не меняется.

– Детей нам неокрепших точно не надо, – хмыкает женщина. – Хотя стоит передо мной сейчас такое же дитя малое, разве что говор как у взрослого. Басота приглядится, а ум пригодится – говорить ты научился, только язык здесь у всех есть, не впечатлишь этим меня. Что ещё умеешь?

Мужчина наконец взгляд Врана замечает – и лишь шире ему улыбается. Врану кажется, что издевается он попросту. Или немой, может?

– Охотиться умею, – говорит Вран первое, что на ум приходит. Охота – это хорошо, волки охоту уважать должны.

Вздрагивают губы женщины едва уловимо, словно усмехается она мимолётно – но ни тени усмешки этой на лице её не остаётся, когда спрашивает она Врана:

– И ты думаешь, что так уж необходим в семье волчьей охотник человеческий?

Да уж. Наверное, не особо.

– Мёд собирать умею, – говорит Вран, хотя совсем уж как-то жалко это звучит – но что ему ещё делать остаётся? – И не только мёд – всё, что захотите, в лесу могу найти, хоть ягоду самую редкую, хоть корень целебный.

– Пчёлки с птичками мёд с ягодами собирают, а не волки, – замечает женщина спокойно. – Что-нибудь ещё?

Вран нервно губы облизывает. Честно говоря, на этом и заканчиваются его подвиги трудовые – ничем он больше в деревне не занимался, ничем другим похвастаться не может.

Хотя, если по сусекам поскрести…

– С деревом работаю ладно, хозяйка, – заявляет Вран, решив играть по-крупному. – Хоть топор мне в руки дай, хоть нож – всё, что нужно, сделаю, да так, что к другим больше не захотите обращаться. Кожу любую выделать могу, что сапоги придумать, что плащ зимний – а ещё…

А ещё, ещё, ещё… Топор Вран в руках только тогда держал, когда силком ему древко впихивали, нож в основном от скуки в стену избы кидал, шкуры звериные пару раз видел, как вымачивают, да чуть от вони всё нутро его не вывернуло. Заканчиваются у Врана даже воображаемые занятия – но продолжать же надо как-то?

– …со скотом я домашним всегда на короткой ноге, любит меня животина, всегда слушается, – находится он, честно женщине в глаза глядя. – Догадываюсь, нет у вас скота, скорее всего – вот и начнём, может? Вы мне курочку с петушком приведите, я вмиг сделаю, чтобы скоро у вас десять курочек с петушками ходили. Вы мне корову найдите – столько молока с простоквашей у вас будет, что ни в одном ручье столько воды не вычерпаете. Вы мне…

– Жар-птицу поймайте, а я с неё перья соберу, – продолжает женщина насмешливо.

– Запросто, хозяйка, – кивает Вран. – Всё, что попросите.

Закатывает глаза парень вечно недовольный, улыбается Бая, всё потолком земляным любуясь. Только вторая девушка никак на слова Врана не реагирует – скучающе она на него всё это время смотрит, равнодушно, словно дождаться не может, когда же всё это наконец закончится.

– Всё, что попрошу? – прищуривается женщина.

– Да, – твёрдо Вран отвечает.

И приближается вдруг к нему женщина стремительно, так, что плащ её в воздухе чёрным крылом вздымается, и вплотную к нему оказывается, и с трудом Вран шаг назад не делает – слишком уж внимательно она ему в глаза своими вперяется, слишком уж нехороший огонёк в них появляется.

– Никогда таких обещаний незнакомцам не давай, Вран из Сухолесья, – чеканит она, пальцем под подбородок ему упираясь и вверх его голову запрокидывая. – Ни имени ты моего не знаешь, ни часа ты со мной не знаком, а уже чуть ли не в службе верной мне клянёшься. Просьбы и помощь – вещи важные, друг от друга неотделимые, да только один дурак другого о глупости несусветной попросит, и вместе они дурь свою до конца жизни расхлёбывать будут, а то и после смерти. Нет у вас таких историй?