– Допрос окончен в одиннадцать тридцать семь, – с ледяным спокойствием говорит Куинн. – Доктора Харпера отведут в камеру и…
– Господи, да вы посмотрите на него! Разве его можно держать под арестом? – возражает Росс.
– Мистер Харпер представляет опасность для окружающих и для самого себя, – невозмутимо отвечает Гарет и с напускной аккуратностью складывает бумаги. – В любом случае его дом теперь – место преступления. Туда он вернуться не может.
Куинн встает и направляется к выходу, Росс бежит за ним в коридор.
– Я что-нибудь придумаю. Найду дом престарелых, где за Биллом будут присматривать…
Сержант разворачивается так резко, что оказывается почти вплотную к соцработнику.
– Присматривать? – шипит он. – Так вот чем вы занимались все эти месяцы – присматривали за ним?
Побледневший Росс делает шаг назад.
– Послушайте…
Куинн не дает ему сказать.
– Как долго она там пробыла, а? Вместе с ребенком? Два года? Три? И все это время ты ходил к старику, присматривал, день за днем. Ты, ты один бывал в этом доме. И ты ничего не замечал, серьезно? – Он тыкает пальцем в грудь Росса. – Лично я считаю, что арестовать нужно не только Харпера. Вам тоже придется ответить на очень серьезные вопросы, мистер Росс. Это не просто профессиональная халатность…
Тот поднимает руки, как бы защищаясь от Куинна.
– Вы хоть представляете, сколько у меня клиентов? Сколько бумажек я заполняю? А на дорогах вечно пробки, так что хорошо, если удается зайти минут на пятнадцать и проверить, что человек нормально ест и не сидит в собственном дерьме. На обход дома времени ни хрена не остается.
– И вы ничего не видели и не слышали?
– Куинн, – зовет сержанта стоящий у двери Гислингхэм.
– Я никогда не был в этом чертовом подвале, – утверждает Росс. – Я вообще не в курсе, что он там есть…
Лицо Куинна становится багровым.
– Думаете, я в это поверю?
– Куинн, – настойчиво повторяет Гислингхэм.
Тот не реагирует, и тогда детектив разворачивает его в сторону коридора, схватив за плечо. Кто-то идет в их сторону.
Это Фаули.
* * *
На Фрэмптон-роуд Алан Чаллоу направляется по тропинке к дому, и полицейский в форме приподнимает оградительную ленту, впуская его. В защитном костюме Чаллоу весь вспотел – такой жары в этом году еще не было. Толпа увеличилась вдвое, а ее состав изменился. Первомайские гуляки разошлись; строители тоже решили, что с них на сегодня хватит. Не считая пары соседей, теперь здесь стояли одни зеваки, жаждущие увлекательных сплетен или леденящих душу подробностей. Или же и того, и другого, если учесть, что половину из них составляли газетные писаки.
На кухне двое криминалистов из команды Чаллоу снимают отпечатки. Одна из них кивает Алану и опускает маску, чтобы поговорить с ним. Над верхней губой у нее собрались капельки пота.
– Впервые за долгое время радуюсь, что приходится работать в маске. Давненько тут не делали уборку.
– Где подвал?
– Сзади, – показывает она. – Мы сделали свет поярче, хотя стало только хуже. – Криминалист с мрачным видом поводит плечом. – Ну, ты и сам знаешь.
Еще бы, Чаллоу занимается этим уже двадцать пять лет. Спускаясь, он пригибает голову, чтобы не задеть лампочку, которую повесили над ступеньками. На кирпичные стены падает большая подрагивающая тень. Внизу его ждут еще двое криминалистов, которые осматривают скопившийся в подвале хлам.
– Понимаю, это настоящий геморрой, но придется отвезти все в отдел. Где была девушка?
