Сквозь модернизацию. Традиции в современной жизни российских казахов - страница 35

1994). Переселившись в более плотно населенные районы Казахстана, кош-агачцы испытывали дискомфорт, может быть, не до конца осознавая его природу. О демографическом факторе можно судить по тем сюжетам, о которых казахи вспоминали чаще – просторная степь и знакомство со всеми односельчанами. Уже в начале переезда выбранные «ходоками» места были как бы «забракованы» для переезда: «Должны были перекочевать, а никто не поехал. Отказались. Ауельхан (глава районной администрации. – Е. Л., О. Н.) меня вызывает: “Что, Толя, почему люди не хотят туда?” – “Там солнца мало, дождь, а картошку и здесь можно купить”. Здесь народ-то привык уже с малых лет. Там места тоже мало. Вот молодежи можно жить в городе Астане». По оценке самих алтайских казахов, выделенные им земли были «неперспективными» из-за перенаселенности: «Там места мало, народ перерос» (ПМА 2006, Жана-Аул: Мугражев). И хотя туда переселились сразу несколько семей, центром притяжения переезжающих казахов выбранный район не стал. Существовавший в то время серьезный разрыв между увеличением численности населения Казахстана и неразвитостью социальной сферы был одной из причин возвращения на Алтай.

Таким образом, уже через несколько лет после приезда в Казахстан кош-агачские казахи стали уезжать обратно и продолжали возвращаться и во время нашей поездки в Кош-Агачский район. Возвращение обратно, естественно, было связано со многими трудностями. Надо было покупать дома – когда-то опустевшие дома к этому времени обзавелись новыми хозяевами, жилье поднялось в цене, нового не строилось («Были здесь недостроенные кирпичные дома. Нам такой дом дали. Вот так нам помогли – стены дали»). На рынке труда возникла серьезная конкуренция. Остававшиеся на месте казахи, как уже говорилось, осуждали мигрантов. Кто-то подсчитывал экономическую выгоду таких «кочевников», некоторые рассуждали о предательстве. Другие считали, что возвратившиеся усиливали в Кош-Агаче криминогенную обстановку: «Воровать там научились. По-казахстански воруют (речь идет о краже скота. – Е.Л., О.Н.) – через крышу. Прям там заколят, в мешок, и увозят. Раньше у нас воровали два-три человека, и то ловили их. А сейчас из пяти вернувшихся один ворует». Возможно, отсутствие в первое время жилья, работы, заработка также становились причиной такого воровства. (Распространенная фраза «у нас все мужики безработные» не означает, что «мужики» сидят без работы дома. У них нет трудовых книжек, отчислений в пенсионный и медицинский фонды и пр., но есть работа время от времени – «шабашка» – чаще на строительстве частного дома, на лесоповале.)

У детей возникли проблемы с поступлением в школу – как и в Казахстане, их определяли в классы на год ниже. По наблюдениям местных жителей, всё же особых материальных выгод репатрианты не получили:

После возвращения обострилась межэтническая ситуация. Алтайцы Кош-Агачского района открыто публиковали коллективные письма к депутатам Эл-Курултая Республики Алтай о недопущении возвращения казахов, общественная алтайская организация «Эне Тил» считает, что происходит превращение района в казахский национальный, в ущерб алтайцам и теленгитам. В качестве примера в этом письме приводится проведение в июне 2005 г. Всероссийского курултая казахского народа: «Алтайская часть населения недоумевает, кто и из каких соображений местом проведения съезда многомиллионного казахского народа избрал территорию, на которой численность казахского населения в разы меньше, чем в других регионах» (Из письма организации «Эне Тил» на имя полномочного представителя президента в Сибирском федеральном округе Анатолия Квашнина – Коренные жители 2005). Наши собеседники не раз отмечали, что как только алтайцы выпьют, «