Сквозь модернизацию. Традиции в современной жизни российских казахов - страница 38

Все эти новые хозяйственные навыки и близость к крупным городам, безусловно, повысили возможность дополнительного заработка и уровень жизни алтайских казахов. Вернувшись на Алтай, казахи смогли оценить это хозяйственное разнообразие: «Там было проще жить – хотя бы стаксовал за день, молоко с утра продал, картошку на базаре. А тут куда продашь? Там ведь многие люди хозяйства не держат» (ПМА 2006, Джазатор: Н. Нурсалканова).

Значительным следствием миграций стало усиление религиозности кош-агачских казахов. Многие молодые казахи, попав в Казахстан, стали ходить в мечеть, исполнять предписания ислама. Вернувшиеся, да и те, кто остался в Казахстане, стараются приобщить своих родных, родителей, воспитанных в атеистические советские времена, к религии:

В этом смысле очень характерна биография имама, который сегодня проповедует в кош-агачской мечети. Это – С. М. Сватов, коренной житель (родился в селе Тобелер) Кош-Агача. В начале 1990-х гг. он с родителями мигрировал в Южный Казахстан, получил начальное духовное образование в Талды-Кургане, закончил Духовный университет в Алматы. После этого работал заместителем имама в мечети Нур в Талды-Кургане, строил мечеть в городе Текеле. По приглашению главы Кош-Агачского района он вернулся на Алтай и начал работать имамом в Кош-Агаче. С. М. Сватов не только сам проповедует, но и приглашает для ведения проповеди своих духовных учителей и тех, с кем учился, причем с семьями, чтобы их жены учили местных мусульманок исламским нормам. С их помощью он организует, как он сам называет, «передвижную медресе» (подробнее см. гл. 5)

Вернувшиеся из Казахстана принесли кош-агачским казахам и сведения об известной казахстанской целительнице Агане, посещения которой также способствуют укреплению ислама среди казахов. Агана принимает пациентов в собственном диагностическом центре под Алматы. Она советует всем совершить «малый хадж» – по святым местам Южного Казахстана, в частности в Туркестан. Агану посещали, живя в Казахстане, кош-агачские мигранты, и, по их рекомендации, к ней ездят сегодня казахи из Кош-Агача, в частности для лечения алкоголизма. Наши информаторы подчеркивали, что сегодня пьянства среди казахов Кош-Агача, в отличие от алтайцев, нет, в то время как в начале 1990-х гг., когда многие потеряли работу, распространение алкоголизма стало бедствием местного населения. У некоторых кош-агачских женщин после посещения Аганы открылся дар целительства, и некоторые занялись знахарской практикой.

Таким образом, эмиграция-реэмиграция казахов Кош-Агача имела ощутимые и неоднозначные последствия для их этнографической группы. Несмотря на более или менее успешное решение вопросов трудоустройства и жилья, большинство алтайских казахов так и не смогло адаптироваться к новым условиям «земли предков». Характер миграции во многом носил нерациональный характер. В общей истории возвращения оралманов в Казахстан поведение кош-агачских казахов уникально. Видимо, определяющая при переезде роль идеи объединения всех казахов, ее импульсивное движущее начало детерминировали краткость пребывания мигрантов в Казахстане. По сути, не произошло серьезной адаптации, выработки ее механизмов, возобладало стремление вернуться на Алтай. Однако «кочевка», несомненно, способствовала более четкому осознанию ими своего места среди казахов вообще как казахов именно российских, алтайских, кош-агачских, сделала в целом более глубоким и наполненным их этническое самосознание. История исхода и возвращения показала большую жизнеспособность группы: внутригрупповые связи кош-агачцев оказались настолько сильны, что смогли пересилить географическую разобщенность эмигрантов, притяжение новых контактов, экономические выгоды проживания в Казахстане.