Сзади Антона стали Лысый и Шпала, оружие опустили, но пальцы держали на предохранителях. Джокер пристально и с подчеркнутым равнодушием смотрел на Антона некоторое время изучая его. Потом наконец-то он спросил:
– И что же за дело у тебя?
Антон вытащил из рюкзака завернутый в портянку артефакт, развернул и спросил:
– Сколько дашь за него?
– А сколько ты хочешь? – ответил ему Джокер, все так же равнодушно и невозмутимо.
– Ну, сколько я хочу, ты все равно не заплатишь. Вот и хочу узнать, что ты реально можешь заплатить мне за такую штуковину.
– А что Граф-барин? Не покупает?
– Покупает. Но не свет же клином на нем сошелся. Так что скажешь?
– Назови свою цену. – сказал Джокер
– десять тысяч зелени.
– Чего?!.. За один колобок?!.. – чуть не закашлялся главарь. Лысый и Шпала за спиной зашушукались.
– Я же говорил, что ты столько не заплатишь. – Ответил Антон и добавил. – Ладно, я наверное, зря пришел… и повернулся к выходу.
– Пять. – Ответил Джокер. – Деревянными. И еще кое-что. – Антон развернулся к Джокеру, а Джокер продолжил. – Все равно Граф тебе больше двух тысяч за него никогда не даст. В лучшем случае – половину. Идет?
– А что еще?
– Ты почаще арты сюда приноси. И подумай ряды наши пополнить. Как видишь – здесь у нас – не то, что у этого отребья Суховского… А?
Антон положил артефакт на стол. Джокер сделал еле заметный жест, как тут же около стола появился еще один браток со странным контейнером, с винтовой герметичной крышкой. Артефакт был аккуратно погружен вовнутрь, контейнер закрыли и унесли. Еще один едва заметный жест и на столе перед Антоном лежали пять новеньких купюр и пачка пистолетных патронов. Антон сунул деньги в карман, закинул патроны в рюкзак, сказал "спасибо" и уже хотел было уходить, как Джокер кого-то окликнул:
– Эй, Батон! Накорми пацана. А то, что-то хреновато выглядит. Еще обратно не дойдет.
Тот что в фартуке кивнул и уже через полминуты на столе стояла железная миска с пшеничной кашей и приличным куском горячего и ароматного жаренного мяса. Антон растерялся. Видя его замешательство, Батон хрипловатым голосом ему ответил:
– Ты, паря, давай не стесняйся! Садись, жуй. Считай, за счет заведения! – подмигнул Антону и принялся дальше возиться с кабаньей тушей.
Антон понимал, что его сейчас фактически покупают за еду, но его желудок, раздразниваемый запахами, скрежетал с такой силой, что подгибались ноги, а голодный рев желудка, казалось, разносится по всей округе. Антон ел и наслаждался – полухолодная почти просроченная консервированная килька из консервной банки, кусок хлеба всухомятку, либо кусок высушенной до резины непонятно из его и когда сделанной колбасы – это то, что он мог представить себе в Зоне до сегодняшнего дня. Он с огромным удовольствием разжевывал тающую во рту распаренную пшеничную кашу, обильно сдобренную жаренным на сале луком со шкварками и пытался сложить в голове – казалось-бы "правильные" сталкеры ютятся в норах и подвалах, живут почти впроголодь и питаются консервами всухомятку, запивая их водкой, да еще и подворовывая друг у друга, а криминальные группировки имеют вполне укрепленные базы со всем необходимым для нормальной жизни – тут и электричество, и мастерские, и кухня, и отдельное здание отведено полностью под жилое, строгая дисциплина и организованность… Так кто же из них – "честные сталкеры", а кто "криминальные отбросы"?.. В размышлениях он и не заметил, как полностью до крошки опустошил миску. Переполняемый смешанными чувствами он сказал "спасибо" Батону, тот в ответ улыбнулся, обнажив золотую фиксу и добродушно подмигнул. Антон встал и направился было к выходу, но его окликнул Джокер:
