- Как хорошо, - всплеснула руками Катрисса. – То есть не хорошо, конечно, плохо. Но хорошо, что ты теперь у нас. Как ушла Юрга, кухарка, я просто измучилась. Я же по дому служанка, не умею готовить. Все плюются от моей стряпни и ругаются. Ты ешь, Айгрин, ешь. Сейчас я тебе все покажу. И ужин помогу готовить на первый раз. А вечером, когда ляжем спать, уже поболтаем. Наконец-то у меня будет подружка. А то тут одни мужчины. Может, и неплохо, но с ними ни посплетничать, ни посекретничать.
Я не слишком любила сплетничать и секретничать, но, можно подумать, у меня был выбор.
- Спасибо, Катрисса, - кивнула я, мужественно сражаясь с супом. – Обязательно посекретничаем.
3. Глава 2
Когда я начала знакомиться с местной кухней, получился, что называется, когнитивный диссонанс. Все-таки ведущей у меня была собственная память, а память Айгрин - чем-то справочным, неким архивом файлов. Думала я по-русски, и чтобы мысленно оперировать местными реалиями, их нужно было встроить в мою привычную систему. В результате я пыталась как-то совместить в голове продукты, хорошо знакомые Айгрин, но незнакомые мне, и найти какие-то аналоги из нашего мира. Что-то было похожим, практически одинаковым, вроде молока или яиц, а что-то сильно отличалось.
Самым скверным оказалось то, что в мое восприятие никак не встраивалось ощущение вкуса. Например, я знала, что похожие на картошку клубни, которые чистил Лоппи, в отварном виде рыхлые и сладковатые. Но это была лишь теория, а чтобы понять по-настоящему, надо было попробовать. Так что мне предстояло действовать на ощупь – на ощупь языком.
Что-то похожее случилось со мной после ковида, когда на пару месяцев пропало обоняние и ощущение вкуса. Вся еда напоминала картонку без запаха. Готовка превратилась в мучение – я привыкла все пробовать. Но сейчас хотя бы могла всю эту базу данных восстановить.
- На ужин я собиралась готовить вареную фату с тушеной гриммой и мабрус, - сказала Катрисса, когда я победила суп и пересоленное жаркое. – Их и сделаем. Ну а завтра уже будешь ты.
Ага, мысленно перевела я, будем готовить вот эту самую псевдокартошку с тушеным мясом домашнего животного грима, похожего на козу. И некое подобие киселя.
Лоппи уже наполнил здоровенную кастрюлю и методично разрезал клубни на аккуратные четвертинки.
- Этого хватит на пятнадцать человек? – засомневалась я.
- Хватит, - заверила Катрисса. – Еще и останется. На Лоппи тут можно положиться. Он хоть и туго соображает, но точно знает, сколько чего надо.
Она показала мне содержимое всех шкафов – посуду, приспособления и припасы. И большой короб в углу – металлический.
- Это водник, - в ее голосе явственно звучала гордость. – Видела такой?
- Слышала, - кивнула я, порывшись в мысленном архиве. – Но не видела. Он же для мяса, да?
- Для мяса, рыбы, для всего, что быстро портится. Раньше мы хранили на льду, как все, а летом через день покупали свежее. А теперь можно на несколько дней запасти. По трубкам в стенках протекает ледяная вода, и внутри тоже очень холодно.
Лоппи залил нарезанную картошку водой и с натугой водрузил кастрюлю на плиту. Катрисса тем временем резала мясо, а я готовила под него соус и расспрашивала, сколько раз в день в этом доме едят, в какое время и что именно.
- Да как и везде, - она пожала плечами. – Мы же не во дворце, чтобы по пять раз за день за стол садиться. Завтрак, обед и ужин. Господин Халдор ест с сапожниками и с Шантером в столовой, а мы здесь, на кухне: я, Лоппи и Бадрис, домашний работник. И ты с нами будешь. А еда тоже самая обыкновенная. Как у всех.
