– Мне бы тоже…
– …а вместо него отрезали язык, Густ Хабб.
– Весьма нелюбезно с твоей стороны, Хек. Я, знаешь ли, ни за что бы не пожелал, чтобы тебе что-нибудь отрезали. И между прочим, мне до сих пор больно. Страшно жжет, особенно сейчас, когда я весь потею. Жжет, Хек, – как тебе такое? И еще этот свист. Все свистит и свистит…
– Я пошел в гальюн, – сказал Хек.
– Что, прямо сейчас? Ты что, не мог…
– Он тут рядом, придурок! Схожу проверю.
– Как хочешь, – пожал плечами Густ. – Только не забудь потом помыть руки.
– Это кричал не жорлиг, – заверил Эмансипор Риз, облизывая внезапно пересохшие губы.
Бошелен, продолжая поправлять рукава кольчуги, поднял бровь:
– По-моему, Риз, это был крик умирающего.
– Только не говорите мне, что Корбал Брош…
– Определенно, нет. Мы слишком далеко от суши, чтобы господин Брош стал искать жертв среди команды. Естественно, это было бы крайне неразумно, ибо кто же тогда станет управлять кораблем? – Бошелен надел черные кольчужные перчатки и протянул обе руки Эмансипору, чтобы тот завязал на запястьях кожаные ремешки. – До чего же жалобный вопль, – пробормотал некромант. – Само собой, я все это предвидел.
– Это все из-за тех гвоздей, хозяин?
Бошелен резко кивнул:
– Никогда не следует высвобождать духи мертвых, вырывая их из мест упокоения.
– Меня утешает мысль, что места упокоения вообще существуют, хозяин.
– Прошу меня простить, Риз. Подобных мест не существует, даже для мертвых. Я использовал не слишком удачное клише. Скорее уж их можно назвать местами вечного заточения.
– Ох…
– Естественно, духи наслаждаются нежданной свободой, воображая, будто перед ними открылись невероятные возможности, но, увы, по большей части это лишь иллюзии. – Он подошел к мечу и вложил темный клинок в ножны. – Вот почему некоторые смертные столь… полезны. Корбал Брош прекрасно понимает этих необузданных духов.
– Тогда почему вы готовитесь к схватке, хозяин?
Бошелен помедлил, пристально глядя на Эмансипора, и повернулся к двери:
– У нас гости.
Слуга вздрогнул.
– Только без паники, Риз. Подойдите к двери и пригласите их войти.
Эмансипор поднял засов и попятился, увидев капитана Сатер и ее первого помощника. Женщина была бледна, но лицо ее оставалось бесстрастным, в то время как Абли Друтер выглядел так, будто наелся колючих морских ежей.
– Это все из-за тебя, Неудачник, – прошипел он, ткнув кривым пальцем в Эмансипора.
– Спокойно! – бросила капитан Сатер, не сводя серых глаз с Бошелена. – Хватит притворяться. Вы чародей.
– Скорее, фокусник, – ответил Бошелен. – И я даже не знал, что кем-то притворяюсь.
– Он вонючий маг, – прорычал Абли Друтер. – Вероятно, это и из-за него тоже! Скормите его дхэнраби, капитан, и мы без проблем доберемся до Безнадежного мыса за… Во имя Буревсадников! – внезапно выдохнул он, только теперь увидев боевое снаряжение Бошелена, и попятился к двери, положив руку на короткий меч на поясе.
Капитан Сатер развернулась кругом, яростно уставившись на первого помощника:
– Ступай вниз, Друтер. Посмотри, что там нашли наши парни в трюме, – Худов дух, проверь, живы ли они еще вообще. Иди! Быстро!
Абли Друтер еще раз взглянул на Бошелена, оскалив кривые зубы, и выбежал за дверь.
Вздохнув, Сатер снова повернулась к магу:
– Что за напасть поразила наш корабль? Похоже, сам воздух пропитан ужасом – и все из-за единственного крика. Прислушайтесь к треску: кажется, еще несколько мгновений и корпус судна разорвет на части. Объясните, что все это значит! И почему, во имя Худа, вы вооружились, словно на битву?
