С обрыва открывался потрясающий вид на бескрайний лес на левом берегу. А прямо за нами начиналась довольно широкая тропа, что петляла по лугам, мимо заброшенных садов и полуразрушенных, проросших травой и деревьями усадеб. Вскоре мы вышли на асфальтовую дорогу.
– Теперь надо просить попутку… – сообщила Зейнаб.
– Это как ты тогда автобус материализовала? – уточнил я.
– Ну вроде того… Хотя… нельзя мне сегодня, – ответила Зейнаб, не обращая внимание на иронию.
– Почему это? – спросил я.
– По кочану! –огрызнулась она и задумалась, – Да… вряд ли мы сегодня попутку встретим.
– Может, мне попробовать? – усмехнулся я.
– А что? Давай, вперед! Если умеешь… – Зейнаб пожала своими изящными плечиками.
Разумеется, у меня ничего не вышло. Мы брели по дороге и нам за все время встретилась всего одна легковушка, заднее сидение которой было завалено какими-то мешками. Разумеется, она не остановилась.
Солнце уже стало клониться к закату. До темноты оставалось еще часа четыре, но теперь уже стало совершенно очевидно, что Зейнаб права, и лучшее, чем стоило было бы сейчас заняться – это поискать подходящий ночлег.
Как ни странно, Зейнаб проснулась первая. Вчера, уже ближе к вечеру, мы нашли заброшенный сарай с сеновалом, вполне еще крепкий, под замшелой, но местами дырявой крышей. Там и заночевали. В общем, я проснулся, и обнаружил, что Зейнаб куда-то пропала. Спустился по лестнице вниз поискал вокруг, но ее нигде не было видно. Крикнул раз-другой, тоже без толку. Когда вдруг за спиной послышался знакомый голос:
– Ну чего ты орешь! – сказала она, перешагивая через бревно. – Смотри утро какое чудное!
– Ты где была? Предупредить не могла? А вдруг бы случилось чего…
– О, да ты за меня волнуешься! – она хитро улыбнулась, – Спасибо, но не стоит, правда. Я тут своими делами была занята, и заодно пыталась с местными духами общаться…
– И как? – спросил я немного успокаиваясь.
– Да никак. Времени маловато… Но вообще-то место это странное…
– Ты что же тут не бывала раньше? – удивился я.
– Когда я могла тут бывать? Скажешь тоже… – Зейнаб удивленно хмыкнула.
– Ну как это? Инга же твоя подруга… – в свою очередь удивился я, – Ты ни разу ее не навещала, что ли?
– У меня нет подруг, – серьезно ответила Зейнаб и почему-то сердито глянула исподлобья, – И с Ингой я не встречалась с тех пор, как она исчезла. Перекинулись, было, парой писем, да и только.
– Вот тебе раз! – удивился я, – тогда с чего это ты решила ехать к ней сейчас?
– Потому что она мне написала… Ни с того ни с сего. Просила, чтобы я приехала с тобой, – ответила Зейнаб нехотя.
– Со мной? – я даже, кажется, вскрикнул, поскольку все это не лезло уже ни в какие ворота, – Откуда она знает, что я вообще существую?
– Ну, так она вообще странная… – ответила Зейнаб спокойно, – Я же говорила… Не от мира сего, что называется… может видение ей было, а может еще что… Ты так удивляешься, как будто мы первый день с тобой знакомы. Пора бы уж начать привыкать…
– Привыкать к чему? – рассердился я.
– К тому, например, что мир не таков, каким ты себе его представлял прежде. Ты, кстати, есть не хочешь?
– Хочу… – ответил я, – но у нас почти ничего с собой.
– Как это? А рыба? Давай одну и съедим.
– Так у нас и котелка большого нет… – возразил я.
– Делов -то… на вертеле поджарим. Не умеешь?
Я только пожал плечами, мол, делай как знаешь.
– Разведи костер, а я пока рыбой займусь. Нож только мне достань.
