Слияние в Вечности - страница 3



Переместившись ближе к озеру, она присела на чёрном песке так, чтобы её ноги омывало бурлящей лавой.

– Не боишься проблем? – неслышно подкрался к ней один из особей.

Лиа́на бегло на него взглянула. Почти у всех «ла́са», за редким исключением, были крупные огненные глаза. У него вокруг тёмных зрачков вспыхивали и исчезали огоньки пламени.

– Не сегодня, – сдержала она желание высказаться покрепче.

Его компания поднялась, видимо, собираясь уходить, а он задержался возле Лиа́ны.

– Говорят, раньше в неё погружались, чтобы поговорить с духом планеты, – наклонился он к ней. Хаотичность вспышек его глаз отвлекала от тёплого взгляда.

– Что с того? – покосилась Лиа́на. – Сейчас это запрещено.

– Как и омывать ноги на берегу, – опустился он рядом с ней, не сводя взгляда с озера.

Она незаметно его разглядывала: черты его лица были грубыми, симметричными, волосы – чёрными, небрежно взъерошенными, тело – массивным. Сложив на груди руки, он ехидно заулыбался, и она, засмущавшись, отвела взгляд.

– Завтра ночью, – понизил он голос. – Приходи под мост, искупаемся. – Она вдруг поняла, что он улыбается. Лиа́на давно не видела улыбавшихся «ла́са»! – Не опаздывай! – шутливо добавил он, поднимаясь с песка.


Уже почти стемнело, когда Сола́р вышел к побережью, махая Лиа́не рукой. Полёт был молчаливым, буквально угнетая её тишиной. Странно, обычно отец любил поговорить о собраниях. Наблюдать за решениями советников было одним из его любимых проявлений. Скукожившись в кресле, Лиа́на прокручивала в голове вопрос, и как только они перенеслись на мостик и направились к дому, спросила:

– Что-то случилось?

– Ничего, – угрюмо ответил Сола́р, не желая делиться с ней размышлениями.

Недоверчиво на него покосившись, Лиа́на не стала допытываться и отправилась к себе в комнату, находившуюся напротив комнаты Зара́йи, которую так любила посещать.

Сенсорные двери комнаты с шиканьем затворились, и, опустившись на зеленоватый диван, мгновенно отобразивший на встроенном в стену экране её жизненные показатели, Лиа́на скомандовала:

– Заблокировать двери!

Подсветка вокруг них сменилась на красную, и она, обхватив колени руками, ощутила невероятно тяжёлую грусть, давившую ей физичеки в центр груди. Лиа́на знала: нужно найти причину и давление прекратится. Мысленно прикоснувшись к одному из фрагментов памяти, она вдруг поняла, что именно вызывало тяжесть: поведение отца напомнило ей о развоплощении матери.

В тот период планетарного цикла пахло распускавшимися жёлто-белыми цветами, выделявшими красноватый, пригодный для еды сок. К слову, на Ласаи́рте не существовало не пригодных для чего-либо растений. Но путать назначение всё же не стоило: нектары и пыльца редких растений могли вызывать у «ла́са» осложнения – их использовали для создания вещества, подпитывающего бактериальные формы жизни.

Стоя возле входа в пирамидальное здание из плотного непроглядного стекла, Лиа́на ждала, пока отец прекратит спорить с матерью. Она чувствовала его метания из-за нежелания её отпускать, и её скопившуюся на сердце тяжесть. Не сумев её переубедить, Сола́р отошёл в сторону, провёл рукой по волосам и, сгорбившись, отвернулся. Встретившись с Лиа́ной взглядом, Зара́йя подошла к ней.

– Много лет я думала о том, как изменить жизнь на планете, – взяла она дочь за руки, передавая ей частичку своего тепла. Лиа́на подняла на неё глаза полные слёз. – Прости меня, – печально улыбнулась Зара́йя. – Я не могу смотреть, как они угнетают и уничтожают наш вид. Это не слабость, дорогая. Я просто устала. Разрешишь мне немного отдохнуть? – Лиа́на в голос разрыдалась, и она крепко её обняла. – Однажды ты узнаешь больше, и всё поймешь, – поцеловала Зара́йя её в лоб, оправила свободное, выбранное для церемонии платье, и вошла в пирамиду.