Острое чувство справедливости не даёт мне покоя. Хозяин купил ей в подарок дорогущее колье, а она ему рога наставляет, как у носорога, только белоснежные, гладкие и отполированные.
В кармане пиликает телефон, а я себя уговариваю:
— Не моё это дело, не моё. Потеряю работу, и жрать будет нечего. Пусть делают, что хотят.
В мессенджер приходит сообщение от лаборанта Юрия. Моя новая попытка завязать отношения. Всё бы ничего: и Юра довольно милый, и познакомились мы в очереди в дискаунтере, а это значит, что он парень экономный и хозяйственный, что в семейной жизни пригодится. И, судя по всему, мужчинка неплохой. Разговаривает культурно, кольца нет, вредных привычек тоже. И это замечательно. Только вот есть сразу два «но». Когда мы с ним беседуем, я не могу отвести взгляда от проплешинки на его правом виске. В этот момент я могу думать только о хреновой работе его парикмахера. Ну дрогнула рука и отхватила немного больше. Но время идёт… А проплешинка остаётся, и меня это серьезно беспокоит.
Ну а второе «но»… Я разворачиваю его селфи. И вздохнув, снова сворачиваю. Помощник училки по химии в -адцать какой-то там школе всегда одет одинаково. И когда я говорю одинаково, я имею в виду повторяющуюся изо дня в день одежду. Он носит серую, цвета крыла пищевой моли рубашечку и джинсо-брюки, когда-то чёрные, теперь графитовые с потёртостью. И вот такие селфи он присылает мне каждый день. Нужно понимать, что я не помешана на шмотках и считаю, что каждый волен одеваться, как ему нравится. Но с младшим техническим сотрудником химической лаборатории в школе на Ермолаевской мы знакомы уже две недели, и в его наряде ничего не меняется. Мне не даёт покоя мысль, что он никогда не стирает одежду. Но я надеюсь, что иногда он все же забрасывает свою серенькую рубашку и фантомно черные брюки в стиральную машину. И после получасового режима быстрой стирки развешивает их на змеевике, ну а к утру они высыхают.
Ведь селфи он присылает и в выходные дни тоже. А в гардеробе ничего не меняется. Чередуются только зеркала: одно домашнее в деревянной раме, другое — в лаборатории без оправы вовсе. Прислав очередной свой фотоснимок, Юрий приглашает меня в кафе-мороженое. Выбор, прямо скажем, весьма неоднозначный для двадцатисемилетнего взрослого мужчины. Но, может быть, ему действительно очень сильно нравятся пломбир и эскимо, и он желает разделить со мной минуты радости. Увы, вечеринка у Петра и Луизы намечена на семь часов вечера, и меня попросили остаться подольше, поэтому от возможности полизать шарики в компании парня, умеющего подготавливать к уроку стëклышки, препараты и пробирки, приходится отказаться.
Каро я на сегодня отвезла к моей лучшей подруге Иванке, у них большой дом, двое деток, тоже есть няня. Когда-то я сидела с их сыном, теперь они помогают мне с дочерью. Кстати, именно Дима, муж Иванки, профинансировал моё ЭКО и даже отказался от возрата долга, когда я смогла его вернуть. Семейство Красинских — крëстные моей дочурки, и я им за многое благодарна.
Тем временем к дому начинают съезжаться гости. Я даже рада, что на мне форма, а не что-то своё, настолько шикарны наряды у этих людей, собравшихся отпраздновать день рождения «по-семейному».
Детская площадка находится чуть вдалеке от центрального входа, и я с удовольствием наслаждаюсь приятным скрипом качелей.
Лучше так, чем брокерство-шмокерство и Тайланд с подъюбочными сюрпризами. Но Гоша объявляет, что замёрз, и мне приходится тащиться с ним в сторону дома. Вот же свинство.
