А обе девочки тем временем сидели у себя в комнате и с безразличным видом ждали, когда же их отведут на чердак и там запрут на двое суток.
Каково же было их удивление, когда вместо князя Мадлика с его суровым лицом, пришла горничная и сказала, что наказание отменяется по просьбе нового управляющего.
Девочки так и подскочили на месте от радости. Их громкие возгласы веселья прорезали комнату, наполненную дотоле атмосферой напряженности и печали.
– А для себя он что потребовал? – спросила Жанна у горничной.
– Освободить мальчишку. Попросил для него вольную. Ваш батюшка не смог отказать.
– Вольную? Для какого мальчишки?
– Да, для того самого, что ошивается вокруг него.
– Для Серого?! – воскликнула Нинетта.
– Вот-вот, для него самого, – ответила горничная и ушла.
Обе сестры восприняли эту новость по-разному. Нинетта запрыгала на пружинистой кровати и, подскакивая почти до самого потолка, громко и счастливо кричала:
– Он свободен! Он свободен!
Жанна же, откинулась на подушки и, гладя в пространство, очарованно прошептала:
– Он еще лучше, чем я думала. Господи, как же я им восхищаюсь! – ее глаза даже заслезились от этого чувства. – Я еще никогда не встречала такого благородного человека. Это сам ангел, сошедший с небес. Ведь он мог просить у папы, чего угодно; денег, привилегий, всего! Но он освободил этого мальчика, а нас избавил от наказания. О, как мне хочется тоже сделать для него что-то чудесное!
Нинетта едва ли слышала свою сестру. Собственный голос и звуки скрипящего матраца, пружинок, заглушили Жанну. Но внезапно лицо Нинетты омрачилось, она перестала прыгать и прошептала:
– Но ведь теперь, раз он свободен, то может и уехать из нашего поместья!
Жанна также не слышала свою сестру, погруженная в восторженные мысли о Жозэ Марэ. Не заметила она и того, что Нинетта, как молния, выбежала из комнаты.
– Серый! Серый! – закричала девочка, прибежав на задний двор.
Мальчика там не оказалось. Тогда она обошла все кругом и нашла его сидящим на крылечке домика управляющего.
– Серый! – позвала она снова.
– Чего тебе? – отозвался Сережка.
Нинетта, не говоря ни слова, села подле него. Он мастерил очередную свистульку и уже справлялся с этим довольно успешно.
– Зачем тебе их столько? Эта уже, которая по счету?
– Восьмая. Вот, сделаю штук пятьдесят и повезу их в город, чтобы продать на ярмарке.
– Так, ты теперь свободный?
– Ага. Так что тебе больше не удастся донимать меня.
– Да, я просто так это делала. Не со зла ведь.
– Я знаю, что ты не злая. Ладно, забыли. Что было, то было, то быльем поросло.
– Но, тебе разве не было весело?
– Весело?! Чего уж там! Ты вставляла мне свои острые пальцы между ребер! Весело!
– Да, ладно. Я больше не буду. Так, значит, мир? – девочка протянула к нему свою правую руку.
– Мир, – согласился мальчик и дал ей свою.
Нинетта не обратила никакого внимания на то, что рука Сережки была пыльной и грязной.
– А ты не уйдешь от нас?
– Я буду всегда рядом с господином Жозэ. Пока он здесь, я не уйду, а если уйдет он, уйду и я вместе с ним.
– Но ведь он не собирается уходить?
– Думаю, что нет. Он ведь только приехал сюда.
– Но, а тебе хотелось бы покинуть поместье моего отца?
– Что тебе сказать? И, да и нет. Да, потому что здесь мне пришлось многого натерпеться. Я не люблю это поместье. Нет, потому что здесь мои друзья, могилы моих родителей и потому что здесь господин Жозэ.
– А я? – Нинетта даже сама от себя не ожидала этого вопроса.
