Я был в Гороховецких лагерях,
Зимой и летом марши совершали,
Развёртывали технику в полях
И тактику пехоты изучали.
Учебные атаки по пескам,
Окопы рыли, парясь в обороне,
Привыкли к регулярным марш-броскам.
Кому легко на волжском полигоне?!
Здесь в сорок третьем дядька мой бывал
И проходил в пехоте подготовку.
Как страшный сон, он это вспоминал —
Кормили так, что не поднять винтовку.
И бабушка, заботливая мать,
Еду возила для солдата-сына.
Ушёл он добровольцем воевать
И дошагал до самого Берлина.
Он на Рейхстаге написал весной,
Увековечив имена упрямо:
«Геннадий Шушин» – это дядька мой,
И «Анна Шушина» – моя родная мама.
