Кто-то спросит: «А чего нейросеть не попросить дать образы, их порядок и словесное или даже музыкальное описание-сопровождение? Также проще!»
Я бы ответил, что, конечно, проще. Но! А где там оригинальность – в этих ваших нейросетях? Вот уже свыше полувека учатся, учатся… Однако понять и адекватно выразить глубину переживаний, скажем, призывающего подругу мартовского кота… А как? Не кот, не в марте – и без глубины трагизма.
В общем, не верил и не верю я в творческую силу ИИ. Ну, после Бесславной Эпидемии перестал верить и в управленческие компетенции. А раньше только так и воспринимал – кондовой чиновничьей серятиной.
Вашему ИИ самое место – решать, кто вправе талончик на парковке получить, а кто нет. Или линию транспортного сообщения между городами обслуживать. Да хоть льготы выдавать! Нормы, правила… И ноль креатива. Он там вреден даже. Впрочем…
Моя проблема во время прихода отца заключалась в том, что не складывалась моя картинка. Не получался каменный цветок, как у Данилы-мастера в старой сказке, и всё тут! Выходила та самая банальность, которую любая нейронка бы осилила. А что-то оригинальное – нет, хоть тресни.
А тут отец со своими подколками! Я недовольно скосился на него с кровати, чуть отодвинув в сторону голограмму, и сказал:
– Легко тебе шутки шутить! А у меня дело не клеится. И если всякие…
– Я не всякий! – обрезал отец. – Дело будущего твоего касается. Ты вообще учиться намерен?
– В смысле? – опешил я.
– В смысле высшего образования, – в тон ответил отец. – Объявлены конкурсы на места в университет. Ты выбирать будешь или как всегда – тянуть одного сказочного персонажа за не менее сказочные органы?
Я чуть смутился, ловя себя на мысли, что не сразу понял, какие такие органы имеются в виду. Зато когда понял…
– Причём тут коты и их продолжение рода? – возмутился я.
– А при том, – сказал отец. – Ты вечно как тот кот, который уронил лапу на то самое, чего у него тянут, а потом три дня орал – лень лапу убрать было. Аналогия ясна, творческий мой?
Я перевёл смартфон в режим ожидания, приподнялся и сел на краю кровати, спустив ноги на пол. Из груди вырвался сдавленный вздох. Вселенская тоска, не иначе, выразилась в этом вздохе. А отцу сказал:
– Знаю я, знаю! И то, что возможность участия в конкурсе раз в год, и что сроки подачи заявок близятся к концу. Но не могу себя заставить перейти по сети и выбрать, ты понимаешь? Не-мо-гу!
Последние два слова я произнёс как одно по слогам. Отец же мне снова в тон ответил:
– А ты понимаешь: на-до? Иначе…
– Снимете с довольствия? – мрачно пошутил я.
– Нет, – проговорил отец. – Оповестим с матерью друзей и знакомых о радостном событии: у нашего необразованного безработного сына выходит первая книга… На выбор: стихов, рассказов? Можем всех обрадовать, что к публикации готов роман. Только скажи!
– Вы не посмеете, – воскликнул я. – Это же ложь, и мне будет…
– Стыдно, – закончил за меня отец. – На это и расчёт!
Надо ли говорить, что дальнейший мой выбор оказался, скажем так, не очень обдуманным и ни к чему хорошему в итоге не привёл? Но не буду о грустном.
В настоящее время (ну, в «прошлом настоящем») ждал поход в супермаркет. Торговые точки до эпидемии успели автоматизировать, хотя доставку собирали и отправляли люди. Поэтому доставка могла не работать. Проверять было незачем, ибо хотелось пройтись. В этом же виделся весь смысл.
