- По-д-дож-жди-те-э-э, - я едва не прикусила язык, - Та-ак ж-же нельз-зя-а-а!
Полицейские - или некие персонажи, их роль играющие, ну не могли же это быть настоящие полицейские?! - хранили молчание, их лица были отстранённые и равнодушные, словно они волокли мешок с картошкой, а не ни в чём не повинную меня. - Если эт-то роз-зыг-рыш, то оч-чень ид-диот-ск-кий!
На улице стоял полицейский уазик - и как я его не разглядела, когда высовывалась с балкона? Если это розыгрыш, то продуман на все сто, мои поздравления и аплодисменты. Не хватало только наручников - в них аплодисменты будут не такими громкими, но ещё более искренними.
Наручники на меня не одели, просто запихнули внутрь, громко захлопнули дверцу с зарешёченным окном, а через секунду машина рванула вперёд.
Похитили? Вот так, среди бела дня?! В бордель или на органы сдадут? На какой-то кочке я больно тюкнулась затылком о низкий потолок, вытерла рукой неожиданно выступившие на глазах слёзы, вцепилась в деревянную скамью. Про бордель ни за что не поверю, кому я там сдалась-то. Розыгрыш.
Или дурацкий сон. Начиная с прихода Людки, всё это - дурацкий бредовый сон.
А значит, я скоро проснусь.
5. Глава 5.
Одуванчики.
Что?!
Ну, одуванчики же! Я иду по полю, по пояс в зелёной мягкой траве, задевая ее ладонями. Огромные, с яблоко или даже помело белые пушистые головки одуванчиков разлетаются под пальцами ворохом семян-парашютиков. Как хорошо… Жаль только, что это всё не по-настоящему.
Изображение в глазах, моргающее, как в старом допотопном телевизоре, постепенно начинает настраиваться, словно кто-то там, наверху, неумело дёргает управляющую мною антенну.
Пол... грязный. Пыльный, заваленный какими-то крошками, чьими-то волосами, кажется, даже комьями земли. Когда они успели так натоптать? Да тут порезвилась солдатская рота, сразу после секретной высадки военного картофеля, не иначе. И хлоркой больше не пахнет, а пахнет чем-то... не знаю. Запах незнакомый, не вызывает никаких ассоциаций, не технический, не съедобный, а... Я сажусь, сжимая ноющую голову руками. Реально, грязь, скамейка из подгнившего, даже заплесневевшего тёмного дерева прямо перед глазами. Какая гадость. Какая...
- Вы как-то готовы прокомментировать произошедшее? - повторяет голос, но это – другой голос, точно, другой, низкий, с хрипотцой. Обалдело задираю голову и вижу склонившееся надо мной лицо темноволосого мужчины лет тридцати.
Узкое, хищное, гладковыбритое лицо. Светлая кожа. Яркие умные глаза. Красавчик.
...качество помещения стремительно ухудшается, а внешний вид ментов - наоборот, - проскальзывает в голове одинокая мысль, тупенькая такая мыслишка. - Грязный пол и мужик, как ожившая картинка из "Космополитена". Это правильный, однозначно правильный способ воздействия на меня. Ненавижу и то, и другое!
…
- Лирта, вы меня слышите? У вас осталось всего несколько дней. Милость короля безгранична, но дольше половины декады она никак не продлится.
...царём нашего долгоиграющего и всенародновыбранного называли многие, а вот чтобы королём... как-то не по-русски это. Хотя мент-красавчик, наверное, имеет в виду своего главного. Эммм… Начальника уголовного розыска? Верховного судью? Генерального прокурора?
Как же болит голова. Ничего не понимаю.
- Я ни в чем не виновата, - сама поморщилась от того, насколько банально прозвучала эта фраза. Словно я в каком-то дешёвом отечественном сериале, где героиню засадил за решётку изменщик-муж, предварительно лишив родительских прав и документов на ателье. – Я готова всесторонне сотрудничать, но брать на себя чужую вину не буду. Добровольное признание не подпишу. Приведите мне...
