– Чушь… – помотал головой собеседник. – Во-первых, воскрешать умеют считанные единицы священнослужителей высокого ранга. Во-вторых, с момента побоища прошло почти три недели. Чары воскрешения, какими владеют архангелы юга, действуют только несколько часов с момента гибели…
– Говорю, как мне передали.
– Гхм… – замялся чужак. – Ожившие погнались за мародёрами?
– Нет. Рыцари преследовали до тракта, затем пропали. Сами мародёры так перепугались, что дали дёру далеко на восток. А воскрешённые рыцари, Кулескор… Впечатление, что их собирают. От вашего ордена и дворян откалывают кусочки и лепят огромного уродливого голема. Как в той фантастической книге про злобного мага, что собирал голема, но ему не хватало божественного сердца.
– Ты говоришь так спокойно, Дара. Тебя не волнует, что сейчас Морайсне находится под защитой орденских мечей, а завтра сюда придут фанатики и выжгут клейма на твоих людях и тебе?
– Деньги меняют хозяина, – джинн продолжал выражать спокойствие, словно масштабные смуты в конфедерации происходят каждый год. – Мне не о чём беспокоиться. Ты видишь в них еретиков, ибо, судя по анху на твоей кирасе, верующий. Возможно, глубоко верующий.
– А для тебя это деловые партнёры… – процедил сквозь зубы Кулес.
– Наша история о том, как одни фанатики столкнулись с другими из-за разных позиций на то, где должна лежать церковная утварь на алтаре, – вожак начинал действовать на нервы своей невозмутимостью. – Но те, кто управляет вашими ниточками, имеют абсолютно трезвые взгляды на жизнь. Просто, как бы тебе сказать, уважаемый орденский воин… начинается передел сфер влияния.
– Чушь полная… из-за денег баловство с оккультизмом и прочими чудовищными течениями? Мы получили информацию, что король-изгнанник с юга нашёл пристанище в столице. Сейчас он начал насаждать свои порядки и творить чёрную магию. В темницах Наркивьи держали… Гхм-гхм, держат вероотступников-чародеев с мутантами – результатом опытов над людьми. Мы столкнулись с ними. Существа эти больше напоминают животных.
– Слышал что-то. Однако, орденский воин, скажу: деньги стерпят всё, даже время.
Какое-то время молчали. Кулескор сдерживался от прочтения молитвы ни к месту. Хозяин видел, как гостя что-то терзает. Но выражением гуманоидного лица джинн выражал абсолютное безразличие, хотя и не стремился прогонять. Безразличие возмущало чужака. Он обратил гневный взор на Дару и выпалил:
– Ты настоящий джинн, верно?
– Настолько, насколько мне позволяет Вари – богиня магии, таинств и всемирной энергии.
– И желания исполняешь?
– Только в том случае, если моя судьба подчинена воле хозяина, – Дара словно начал что-то понимать, потому в его пальцах появились искры.
– Три желания в обмен на твою свободу, верно? – спросил переговорщик. Джинн медленно кивнул, опасно заискрился янтарь. – Почему же власти не схватили тебя до сих пор и не заставили выполнять их желания? Орденские рыцари, конечно, несколько лет найти не могут, но бурмистр и высшие дворяне наверняка знают о вас и общаются с вами довольно долго.
– Это не так работает, – Кулес понадеялся на лучшее, но голубокожий говорил серьёзно, не привирая. – Желания можно выполнять только тому, в чьей власти находится лампа. Моя лампа всегда при мне. Как и у моих сородичей, которые живут в Акадар Фрадуре. Мы – наёмники и свободные создания, если тебя интересует.
– Никогда бы не подумал, что джинн, существо иного толка, может являться главарём одного из крупнейших преступных синдикатов всего юга конфедерации. Ради чего?
