– Пакт о нейтралитете денонсирован. Сейчас необходимо быть бдительными как никогда. Перегруппировка войск еще не закончилась, Отсутствие естественных препятствий вдоль границы Забайкалья играет на руку противнику. При нанесении удара японцы могут достичь оперативной глубины в любом направлении в течение суток. Не надо объяснять, какими тяжелыми будут последствия. – Режущий холодок его взгляда коснулся лица Соколова.
– Не такие уж мы и беззащитные. Вдоль всей границы за время войны построены укрепления, доты и дзоты, противотанковые траншеи. Легко японцам не будет. – Глаза хозяина кабинета колюче глянули на генерала. – Пограничники тоже знают свое дело. Нас больше всего беспокоит подготовка и испытание бактериологического оружия Квантунской армией.
Он вынул из сейфа картонную папку, положил на стол и продолжил: – В августе тридцать девятого года в боях на реке Халхин-Гол Квантунская армия впервые применила бактериологическое оружие против советско-монгольских войск. Нашей разведке тогда удалось захватить военнослужащего из отряда майора Икари. Вот его показания. – Соколов вынул из папки бумагу с машинописным текстом и протянул Зеленину.
Генерал взял листок в руки:
«12 июля 1939 года наша группа под руководством майора Икари была доставлена на грузовиках к опушке соснового бора недалеко от реки Халхин-Гол, за пределами видимости с западного берега. Мы были одеты в полевую форму, чтобы выглядеть как обычные военнослужащие. На берегу выгрузили две надувные лодки, десять больших металлических канистр и стеклянных бутылей с концентратами бактерий сапа, брюшного тифа, холеры и чумы, металлические фляги для воды, ковши-черпаки, тросы и другой инвентарь.
Передвигались в сторону берега скрытно, лодки, оборудование и инвентарь переносили на себе. Когда достигли опушки у правого берега реки, майор Икари в бинокль осмотрел противоположный монгольский берег. Не обнаружив противника, мы накачали лодки, погрузили в них емкости с концентратами бактерий и спустили на воду. Когда достигли середины реки, одни солдаты по команде Икари стали грести вверх по течению, а другие открыли емкости и приступили к выгрузке концентратов в воду Халхин-Гола. Чтобы не заразиться, бактерии выгружали так, чтобы течение их сразу относило от лодки. Мы прошли один километр по реке, выгрузив в воду двадцать два килограмма сметанообразного концентрата. Офицеры на берегу осуществляли забор образцов воды черпаками, измеряли ее температуру и скорость течения. Результаты вносили в журнал, вели фотосъемку. После этого всему личному составу Квантунской армии на передовой было указано употреблять только отфильтрованную с помощью фильтров и машин для фильтрации воду».
– И все это сошло им с рук? – Зеленин взглянул на собеседников цепкими серыми глазами.
– Отряд Икари успели заметить и почти уничтожить. Из наших солдат никто не заболел, а вот японцам преступление аукнулось. Во второй декаде августа госпиталь в Хайларе был переполнен больными брюшным тифом. Однако эпидемия внутри собственной армии не остановила японцев. До заключения перемирия они еще трижды распространяли бактерии в верхнем течении рек Халхин-Гол и Хулусытай>[30],> — ответил Григоров.
– Вы выясняли у эпидемиологов, почему заражение произошло только брюшным тифом? – спросил Зеленин, уточняя детали.
– Я проконсультировался со старшим специалистом эпидемиологической лаборатории Петряевым. В воде брюшнотифозная палочка сохраняется дольше всех – до трех месяцев. Зато при кипячении погибает мгновенно, а дезинфицирующие растворы убивают ее за несколько секунд, – ответил Соколов. – Видимо, японские диверсанты рассчитывали на санитарную безграмотность наших людей.
