Милый город, горд и строен,
Будет день такой,
Что не вспомнят, что построен
Русской ты рукой.
Пусть удел подобный горек,
Не опустим глаз:
Вспомяни, старик-историк,
Вспомяни о нас.
Ты забытое отыщешь,
Впишешь в скорбный лист,
Да на русское кладбище
Забежит турист.
Он возьмет с собой словарик
Надписи читать…
Так погаснет наш фонарик,
Утомясь мерцать!
– Вы знаете поэзию белого офицера Несмелова? – удивилась Настя.
– В двадцать девятом году, когда еще был студентом, мне попал в руки журнал «Сибирские огни». Эти стихи как-то в душу запали. Даже не представлял, что когда-то сюда попаду, – усмехнулся Михаил Петрович и неожиданно предложил: – А может, отобедаем в каком-нибудь ресторане?
– С радостью отведаю китайской кухни. Только надо переодеться, а то от нас за версту несет карболкой.
Но вечером Чумаков оказался очень занят с японскими коллегами, и Настя решила прогуляться по городу одна. Она вышла на Большой проспект, обрамленный кустами сирени и акаций. Солнце склонилось к закату, и тени рисовали на земле прозрачные кружева. Прошло десять лет, как она уехала из Харбина. Поначалу ей показалось, что город ничуть не изменился. Но чем внимательнее она вглядывалась в прохожих, тем больше понимала, что ошиблась. Стало меньше веселых, нарядно одетых людей, в их движениях появилась боязливая торопливость. Настя дошла до Соборной площади, свернула на обсаженную царственными липами аллею и неожиданно столкнулась с женщиной.
– Извините! – произнесла она, пытаясь вежливо отстраниться.
– А ты так и не научилась смотреть по сторонам, – услышала в ответ и растерянно подняла глаза. На нее смотрели смеющиеся зеленые, в рыжую крапинку глаза Лизы Реутовой – самой веселой и заводной девчонки в их классе.
– Лиза!
Подруги радостно обнялись и осыпали друг друга вопросами:
– Какими судьбами в Харбине? Я слышала, вы в тридцатом году уехали в Советский Союз?
– Это правда, Лиза. Я живу в Москве, а в Харбин приехала по работе. Как ты?
– Мы расстались подростками, а встретились взрослыми дамами. Ты так похорошела!
Лиза с интересом оглядела подругу – элегантное оливкового цвета платье до колен подчеркивало тонкую талию и открывало ровные стройные ноги в модных туфельках. Иссиня-черные волосы были собраны на затылке в изящную прическу.
– Не смущай меня! Это ты у нас всегда была первой красавицей, а сейчас выглядишь просто великолепно.
– Уроки Марии Алексеевны Оксаковской не прошли даром. Не зря нашу школу сравнивали с институтом благородных девиц, – весело улыбнулась в ответ Лиза. – На той стороне улицы открыли французскую кондитерскую, выпечка там просто изумительная. Пошли туда, посидим, поболтаем, выпьем горячего шоколада.
– Я, вообще-то, хотела сходить в гимназию… – нерешительно произнесла Настя.
– Ты разве не знаешь, что наша гимназия давно выехала из дома на Вокзальном проспекте? – удивилась Лиза.
– Нет, не знала, жаль, так мечтала заглянуть в наши большие, светлые классы, вспомнить праздники…
– Встретила тебя и остро поняла, что жизнь проходит, детство и юность пролетели, как сказочный сон, и ничто из того светлого времени к нам уже не вернется. – Веселые задоринки в глазах Лизы потухли.
– Хватит о грустном, ты обещала мне угощение. – Настя решительно подхватила подругу под руку и увлекла на другую сторону улицы.
В просторном зале было много свободных мест. Лучи закатного солнца мягко отражались от окрашенных в светло-бежевый цвет стен, от мебели из светлого, гладко отполированного дуба. Вкусно пахло корицей и поджаренными зернами кофе. Они выбрали столик у широкого окна.
