— Тогда я не понимаю, зачем они все тут? — я недоуменно пожала плечами. — Куда проще, чтобы метки были только на достойных, а остальные остались дома.
— Никто не знает, какие цели на самом деле преследуют боги, — главный преквизитор тяжело вздохнул. — По мне, проще всего вообще не устраивать никаких отборов, а просто поставить метку на ту, которая должна встать рядом с императором.
— Ну так не интересно, мистер Энти, — рассмеялась я. — А как же представление, повеселить подданных? Нет, так народ лишается веселья. Наверняка, многим нравится смотреть, как девушки будут грызть друг друга, борясь за руку императора.
— М-да, Лараэль, — иронично протянул Расмиль, — а ты оказывается кровожадная.
— Вовсе нет, — во весь рот улыбнулась я. — Но, поверьте мне, лицо Ордара, когда девушки начали выговаривать друг другу разные колкости, было не передаваемо. Он явно не ожидал подобного. Его величество был настроен провести ужин за тихой приятной беседой в окружении тринадцати прекрасных девиц. А попал в ураган страстей.
— Потому что для него это первый отбор, Лараэль, — рассмеялся мистер Энти. — На отборе его отца, могу сказать, страсти кипели не шуточные. Я, конечно, про ужин ничего сказать не могу, но вот уже на бале претенденток многие девушки отличились. Да та же императрица, мать Ордара, всеми правдами и неправдами пыталась завладеть вниманием Эмиара. Она даже подножку поставила своей сопернице, когда та пошла к императору.
— Почему ее не исключили? — удивленно поинтересовалась я.
— Этого я не знаю, Лараэль, — пожал плечами главный преквизитор. — Но, значит, на то были причины.
— Странно, — задумчиво протянула я, — почему в итоге Мажель выиграла отбор?
— Не поверишь, Лараэль, — невесело хмыкнул Расмиль, — но многие тогда задавались этим же вопросом. Но она с достоинством проходила все испытания. К тому же после той подножки, она больше ни в чем таком не была замечена. Наоборот, пакостили ей.
— Интересно, она пересмотрела свою тактику или поняла, что была не права? — невесело поинтересовалась я.
— Я уверен, что второе, Лараэль, — серьезно ответил мистер Энти. — Иначе, она бы даже до финала не дошла, — он внимательно взглянул на меня и спросил: — Ты в чем-то подозреваешь Мажель.
— Ни в коем случае! — я протестующе замахала руками. — Но мне странно, что после той злополучной подножки, она не стала предпринимать других попыток расправиться с конкурентками. Будто затаилась.
— Лараэль, я понимаю, что ты хочешь сказать, — осуждающе проговорил Расмтль, — но будь впредь аккуратна в своих рассуждениях. Ее величество была достойной супругой императора и достойной матерью наследника. Она ни разу себя ни в чем не скомпрометировала. Боюсь, если твои подозрения дойдут до Ордара, ему это не понравится.
— Я кроме вас, мистер Энти, никому больше об этом говорить не буду, — виновато улыбнулась я. — У меня только один вопрос. К кому Мажель обращается за омоложением?
— Тут никакого секрета нет, Лараэль, — недовольно хмыкнул главный приквезитор. — Она пользуется услугами императорского лекаря.
— Мистера Шарих? — я удивленно округлила глаза.
— Конечно, — согласно кивнул Расмиль. — Он довольно искусен в этом вопросе, — он тяжело вздохнул и, строго глядя на меня, продолжил: — Давай заканчивать этот разговор. Я пойду, а ты поработай немного с бумагами. Может, что-то интересное найдешь. Но только не долго, Лараэль. Завтра у вас тяжелый день.
