– Ладно, Маша, давай поговорим о чем‑нибудь веселом.
– Не знаю, весело это или нет, – ухмыльнулась девица, – но меня интересует, что ты делаешь сегодня вечером?
– Хм! Хороший вопрос, – делано рассмеялся я и покосился в сторону Алины: смотрит. – Пока не знаю.
Маша растянула свой большой рот шире ушей.
– Тогда давай сходим куда‑нибудь в бар, посидим. Здесь неподалеку, насколько я знаю, всю ночь на одной из улиц работают бары. Мне одной как‑то не с руки идти, а вдвоем нормально.
Честно говоря, Маша была абсолютно не в моем вкусе. Уж лучше совсем без курортного романа остаться, чем заводить интрижку с ней, и я уклончиво ответил:
– Знаешь, Маша, староват я уже для ночных клубов и баров.
– Да ладно прибедняться‑то! – нахально подмигнула мне Лебедева и отправила в рот очередной кусок рыбы. – А то давай вечерком прогуляемся, посидим, коктейли попьем.
– Время покажет, чем вечером заняться, – выдал я свою излюбленную фразу. – До вечера еще дожить нужно. А то вон, видишь, мужик и до обеда не дожил.
– Это точно, – помрачнела Лебедева.
Я поел, дождался, когда доест Маша, встал, галантно отодвинул стул, когда девушка приподнялась, и вместе с нею под украдкой бросаемыми взглядами одной красивой особы направился к выходу. У двери столкнулся с входящим в ресторан Николаем Гуляевым.
– Разговор есть, Игорь! Можно на минутку? – кивнув в знак приветствия моей спутнице и сняв при этом сомбреро, проговорил «селадон» и скупо улыбнулся, принося таким образом Маше извинение за то, что задерживает меня.
Девица пошла вперед, а я остался.
– Через час майор Бурмистров собирает нас в своем номере, – обмахиваясь сомбреро, сообщил возвышающийся надо мной длинный Гуляев. – Разговор у него к нам есть.
– Хорошо, обязательно приду, – тотчас откликнулся я и быстро вышел из ресторана.
Я не очень-то торопился, а потому Машу не догнал, не нужна она мне. Девушка уже успела подняться в лифте, я же поехал следующим «рейсом». В номере включил кондиционер, пощелкал программами телевизора, поставил на более-менее, устойчиво принимавший сигнал первый канал российского телевидения. Все-таки я хоть и мало находился на солнце, кожа уже горела. Я намазался кремом, после загара, затем прилег на кровать. Посмотрев новости и еще какую-то нудную передачу, решил, что пора собираться к Бурмистрову.
Ровно через час я постучал в уже знакомую мне дверь.
– Открыто! – раздался голос майора.
Я вошел в номер. Кроме самого Бурмистрова, в комнате уже находились Николай Гуляев, сидевший на стуле у столика, и врач Галина Студенцова, она устроилась на стуле за трюмо. Хозяин же номера расположился на кровати. Несильно работал кондиционер. Дожидаясь всей честной компании, присутствующие бессмысленно пялились в телевизор. Наконец пришли недостающие члены нашего волей судьбы образованного коллектива: Милушева, Ярилова и их хвостик Замшелов – и чинно уселись на соседнюю кровать.
– Ну, что же, начнем, господа туристы группы, над которой висит проклятье! – с какой‑то горькой иронией проговорил Бурмистров, отключая пультом дистанционного управления телевизор. – Нам есть о чем с вами поговорить.
Все присутствующие напряженно молчали, не зная, что им ждать от этой беседы.
– Вы должны меня понять, – невеселым тоном продолжал Бурмистров. – Я хоть и не на службе, но все равно являюсь полицейским. Когда мы вернемся в Москву, у меня обязательно спросят об обстоятельствах дела. И пока есть возможность, мы все находимся в одном месте, мне бы хотелось, пользуясь случаем, узнать, что же все‑таки произошло.
