Завтра новый год. Елка, чопорная и гордая, сияет, словно кокетливая красавица. Дочурка в надежных руках мамы. Они с мужем встречают новое тысячелетие в модном ресторане с французским шансонье. Шум, веселье, толкотня, нарядная суетливость, ожидание счастья. Всхлипывание скрипок, скрежет ножей, сияние бликов от люстр, преломляющихся в хрустале бокалов, мерцание водопадов озорного шампанского…
– Прости, дорогая, не позволишь потанцевать с другой женщиной? – смутился супруг Леночки, кивнув на проходящую мимо брюнетку.
– Да, конечно, – она обиженно передернула плечами, подумав: «Что он в ней нашел? – маленькая, невзрачная, коротко стриженная, совсем мальчишка. Может, эта незащищенная хрупкость? Заметил – сидит за столиком одна, грустит, решил пожалеть?»
А супруг с партнершей уже завихрились, понеслись в танце, и растаяли… Целых два часа она сидела за столом и недоумевала: где же Виктор, когда он появится? Ее охватила тревога. Содрогаясь от неожиданно навалившегося на грудь страха, ураганом прошумела по длинным переходам в отдаленной части здания и замерла от неожиданности: на широкой лестнице в конце коридора увидела интересную мизансцену – негодник целовал свою напарницу.… Растерявшись, покачнулась, опершись о перила, и все поплыло в тумане из слёз…
Когда вернулась в ресторан и увидела невинную улыбку Виктора, Лена сорвала со стола бокал и со звериной ненавистью вонзила ему в голову. Осколки фужера оседали вокруг, томно звеня и переливаясь солнечными брызгами. Мелкий кровавый дождь оросил ее руки, платье, сорочку супруга. Его глаза, разбегаясь в разные стороны, как бы удивленно спрашивали: «Вы часто видели такое?» Падая плашмя, сдернул со стола скатерть, словно она была необходима ему, чтобы вытереть потные руки. Раздались шум, возня, стоны:
– Жив ли он?
– Кажется, жив…
А Леночке было безразлично: жив или умер. Для нее уже никого не существовало. Предатель. Убил ее без особых усилий. Сотрясаясь от рыданий, сгорбившись и как-то вжавшись в землю, будто приблудная, шелудивая собачка, плелась она по Московским, ночным, задорно сияющим улицам. Рекламы обещали счастье, богатство, любовь. А у нее нет больше ничего. Все рухнуло так неожиданно быстро. «За что? – защищалась она, – ну за что?»
Судорожно вспоминая, выдергивала кое-что кусками из памяти, вновь возвращалась назад, стараясь осмыслить. Этот калейдоскоп поиска причины ее неудач, надрывал душу: «Пост не соблюдала, под новый год не в храм пошла, а на вечеринку».
Молодая женщина беспокойно несла на себе тяжелую правду современной жизни. Но слабые плечики не выдерживали. Шатаясь, вздрагивая, добрела до дома, открыла дверь и рухнула перед порогом. Мама и няня тихо перенесли ее в комнату и уложили на кровать. Спала целые сутки. Нехотя проснулась, сладко, в полузабытьи, потянулась и села, улыбаясь, на постели: «С новым годом, с новым счастьем». Вдруг лицо подернулось ужасом. Она с неотвратимостью вспомнила, что случилось накануне.
Подошла растерянная мама:
– Скажи, пожалуйста, что у вас произошло? – судорожная тень исказила лицо, – Виктор-то ушел из дома…
– Что произошло? Я его чуть не убила…
– Из-за чего?
– Мама, вспоминать так больно. Он глубоко ранил мне душу, – отчаянно надрывалась дочка.
– Да не враг он тебе, а потерянная овца стада Христова, пожалеть его надо, – в глазах у нее появилось теплое, и одновременно грустное выражение, – оба вы – Божьи дети, потерявшие свой путь… Вставай, родная, заспалась.
