– Не подначивай! – остановил его Ферапонт. – Еще только в милицию попасть из-за вас не хватало!
Никита Романович и Ферапонт скрылись в боковом проходе двора и поднялись по заледенелым ступенькам к здоровенной обитой железом двери. «Да там ни одной живой души нет. Почти уж ночь на дворе…» – подумал Никита Романович и застучал сильно в дверь. Та сразу же открылась, будто только того и ждали.
– Я бы хотел видеть директора! – обратился Никита Романович к продавцу, отворившему дверь.
– Пожалуйста, проходите! Я вас проведу, – вежливо ответил продавец.
Никита Романович, проходя по магазину, все больше и больше изумлялся. Продавцы на местах, везде свет, все в фирменных халатах. Будто и не ночь вовсе.
Директор восседал за огромным столом, обойти который, казалось, нет никакой возможности.
– Вы чего хотите, товарищи? – спокойно спросил их директор.
– Видите, какое дело, – начал Никита Романович. – Люди ждут мебель. Целый год отмечались! Вот и сейчас собрались во дворе. Многие с детьми! Холодно. Не надо бы доводить людей до крайности!
– Мы сейчас мебель дать не можем, – объяснил директор. – Сейчас не конец квартала, ни тем более года. Дефицит даем, как правило, в это время. Для плана. Вы должны это понимать, товарищи!
«Ваньку валяет!» – начал закипать Никита Романович и какой-то туман стал возникать у него перед глазами.
– Ты что ж! Год, квартал! Издеваться, па-адлец, вздумал! Да-а?! – заорал он и бросил с размаху на пол шапку. Стал срывать с себя пальто и топтать шапку ногами. – Не-ет! Надо, надо пустить тебе кровя! Не хотел! Видит бог, не хотел! – обернулся, ища глазами Ферапонта.
Тот испуганно выглянул из-за спины Никиты Романовича и выпалил, тараща глаза:
– Ты что? А? Не признал? Это ж сам Никита Романович!
Директор по-прежнему невозмутимо поднялся из-за стола и ласково, но с упреком произнес:
– Почему же сразу не сказали, что вы Никита Романович? – и повелительно крикнул вглубь коридора: – Стакан воды! Быстро! Никите Романычу плохо!
– Никите Романычу не плохо, – ворчливо ответил Никита Романович, успокаиваясь.
– Можете пройти на склад и убедиться! Положение крайне плачевное. Крайне! Думаете, я не хочу порадовать людей? Очень даже хочу! Очень! – слегка обиделся директор.
Прошли на склад.
– Вот видите, – продолжал директор. – Немного импорта, но весь с браком! Ну и наш отечественный. Тоже с браком.
Никита Романович, внутренне недоумевая, смотрел на импорт: «И за эдакой хреновиной целый год стоять? Обили вытертым каким-то плюшем, да вдобавок еще и громоздкое! А наш и вовсе будто уже неоднократно б/у, сильно поношенный».
– Думаю так, – предложил после небольшой паузы Никита Романович. – Надо дать импорт вперемежку с нашим. Будут брать!
– Хорошо, Никита Романович! Под вашу ответственность! – согласился директор.
Никита Романович и Ферапонт вышли во двор. Снежок прекратился. Высоко в темном поднебесье мерцали звезды. Начали давать мебель. Две крепких бабенки в дубленках схватили по огромному креслу, а ихний мужичок, покрякав звонко, взвалил на себя диван с отломанными ножками. На санях вывезли еще несколько диванов. В основном суетились женщины. Они ощупывали плюш, дергали за края подушки, проверяя их на прочность.
Вдруг один мужик, как бы опомнившись, закричал на весь двор:
– Эй вы, неблагодарные! А про Никиту Романовича и забыли сразу! Без него б нам шиш с маслом! Это чепуха, что без ножек или спинка сломана. Это можно и самому наладить! А пусть-ка и он себе диван возьмет! – И мужик с восторженной благодарностью уставился на Никиту Романовича.
