Никита Романович с Ферапонтом молча протащили свою ношу мимо Биолога.
– Откуда у него такая вмятина? – поинтересовался Никита Романович.
– Вмятина? Да хулиганы его как-то. Шумели под окнами. Он их гнать. Они его матом. Он прямо в исподнем на улицу. Под мухой вдобавок. А они решетку сняли перед подъездом. Ну, он туда и рухнул. Выскочил, а они ему еще палкой по башке! Сделали вмятину. Отлежался. Долго потом бегал, разыскивал. «Убью, – говорит, – гадов!» Но не нашёл никого.
– Да, история ничего себе, – задумчиво произнес Никита Романович, представляя, как бы он сам носился за хулиганами в такой ситуации.
Дошли до своего подъезда. Поставили диван.
– Ну чего? Закурим? – предложил Ферапонт.
Дружно задымили. «Луна, фонарики горят… Прелесть», – расслабился Никита Романович.
– Вот брошу выпивать и тоже за границу махну, – неожиданно проговорил Ферапонт.
Жена его, давно уже наблюдавшая в форточку всю эту идиллию, не выдержала. Открыла окно и, высунувшись наполовину, резонно возразила:
– Сиди уж здесь! Ну кому ты там, спрашивается, нужен? Еще осрамишься где-нибудь ненароком.
– Да ладно тебе! Тут как тут, – раздраженно отозвался Ферапонт и, уже обращаясь к Никите Романовичу, добавил: – Пойду. А то видишь? – кивнул в сторону окна. – Кукушка! В общем, успехов тебе! Не задерживайся там особенно. Ну, пока!
– Будь здоров! – хлопнул его по плечу Никита Романович, a сам подумал: «Заел Ферапонта быт, заел… Да… Печально, но факт!»
На следующий день Никита Романович позвонил Филимону из аэропорта.
– Филь! О Швеции что знаешь?
– Сильные лыжники и конькобежцы. Неплохая хоккейная дружина. Что же ещё? Да, очень сильный порнограф! Кажется, хорошая сталь.
– Порнограф?
– Что удивляешься? Порнография мощнейшая! Не сомневайся!
– Чего привезти-то тебе?
– Если сможешь протащить, то журнальчик. На твой вкус.
– Не обещаю. Но постараюсь.
Не ожидал подобного легкомыслия Никита Романович. А с другой стороны что? Холостяк. Дело молодое. Хотя, конечно, баловство изрядное.
В самолёте Никита Романович огляделся. Мужики все были в джинсах, кожаных пиджаках и галстуках.
– Ты что вырядился, как на похороны? Первый раз в загран? – поинтересовался Петрухин.
Никиту Романовича аж в жар бросило: «Надо же, какую промашку дал! Говорила ведь Полина! Предупреждала! Эти-то тёртые калачи…» Но вида не подал. А сразу пресёк насмешки:
– Посерьёзней, товарищ Петрухин! Посерьёзней!
А то стоит один раз спустить, сразу на шею сядут. Знает он этих балаболов!
В Стокгольме реклама, суета и дождь. В общем, своя жизнь. А у них встречи со стальными воротилами. На одном приёме какой-то магнат в частной беседе заметил:
– У вас костюм по самой последней моде! Не из Парижа ли он?
– Это шутка? – спросил строго Никита Романович девчушку-переводчицу.
– Ну что вы! – удивилась та. – Разве над этим шутят? Не положено! Для мистера Лориксона главное – бизнес!
«Ну-ну», – удовлетворённо подумал Никита Романович и продолжил загранкомандировку.
