– Хороший нож. Продашь?
– Нет. Он мне памятный.
– Я дорого дам, – настаивал Костылев.
– Не проси! Это без толку, – отрезал Тимофей, а потом прибавил: – Да и… не хватит у тебя денег. Тут же, гляди, резьба золотая.
– Ну, как знаешь, – обидчиво хмыкнул Костылев.
Дружок его Кирьян все глазами по хате шарил, будто искал чего-то.
– Идем, нечего елозить.
Тимофей хмуро глянул на Кирьяна, чувствуя в нем какую-то гнильцу.
– Ты садись на того коня, – показал ему Арсений, когда они вышли во двор. – Кирьян ростом невелик. А ты отощал, как осина. Вам двоим хорошо будет.
– Мне все едино, – ответил Тимофей, медленно переступая по земле. Выпитая брага слегка кружила голову.
Коня ему еще долго не справить. Может, какой набег случится? И все равно еще не совсем здоров. Арсений держался сзади, и поведение его слегка настораживало. Тимофей заметил, что когда Костылев говорил с ним, то почему-то отводил глаза. Хотя чему удивляться? Друзьями они никогда не были. Арсений, может, через силу сюда поехал. Нужна ему эта забота?
Арсений помог ему взобраться в седло. Кирьян сел впереди, похлопал жеребчика по гриве.
– Тронули, с богом!
Тимофей запоздало оглянулся. Пелагея махнула рукой и отвернулась. Ее окружили дети.
Солнце уже перевалило к закату. Начинало припекать.
Тимофей дремал, иногда головой упираясь в спину Кирьяна. Тогда он встряхивался, протирая глаза. Арсений, как тайный наблюдатель, по-прежнему держался сзади. Разговоров не было.
Ехали они шляхом, и стал Тимофей замечать, что немного левее они заходят, в сторону от его хутора.
Кирьян безмятежно направлял своего коня, будто не замечая.
– Что-то ты отклоняешься, Кирьян? – негромко молвил ему на ухо.
– Да нет, все верно.
– Куда мы едем?
Сонливость как рукой сняло. Не нравилось ему все это.
– А ну-ка осади!
Кирьян плечом тряхнул, как от надоедливой мухи.
– Сиди, не встревай!
– Да ты что?
Но тень мелькнула по спине Кирьяна. Никак Арсений догоняет? И тут же сильный удар в затылок. В глазах померкло…
Холодная вода обожгла, как кипяток. Тимофей открыл глаза, увидев перед собой Семена Головина. Вот уж кого не ожидал увидеть.
– Оклемался?
Тимофей хотел пошевелиться, да не смог. Руки связаны за спиной.
Он лежал на соломе в каком-то сарае, сквозь щелочки в стене пробивался свет. Значит, еще не стемнело.
– Ты чего, Семен? Руки развяжи!
– Обожди… – досадливо поморщился Семен, – мне с тобой погутарить надо.
– О чем?
– Сейчас узнаешь.
Семен стоял над ним, приглядываясь, как к незнакомцу. Он сейчас напоминал хищную птицу, которая примеривается к своей беззащитной добыче.
«Арсений, сука… сгреб меня…» – подумал Тимофей.
Не так представлял он себе возвращение домой. Но что затеял Головин? Зачем связал его?
Семен, старший брат Архипа Головина, славился среди казаков своей жестокостью и упрямством. Сказывали, хотел он атаманом стать, но не заладилось. Ему мало кто верил.
– Ты, стало быть, Тимоха, из Крыма убег?
– Ты это знаешь.
– А сколько вас там было, в плену?
– Немного.
– И ты один сюды дошел?
– Как видишь.
Семен, загорелый дочерна, сутулый, но сильный как бык, все глазами его сверлил.
– Везучий ты. Не каждому такое удается.
– Так пришлось.
– А где Архипка, брат мой?
– Не было его с нами.
– Так и не было?
– Не было, говорю. Я с Игнатом там оказался. Но его убили…
– Игнат… – повторил Головин, словно имя это ему незнакомо совсем было. И потому не стоило о нем говорить. – А ты все же подумай, подумай. Где был Архип?
