Рябой вошел в ближнюю старую хату, осмотрелся. Ударил в нос тяжелый дух чего-то прелого. Хатенка была пуста и уныла своей жалкой убогостью.
Вдруг кто-то будто окликнул его.
– Эй! Кто здесь?
Рябой глазел по углам, но никого не видел. В углу за печкой висела грязная простынка. Он шагнул, резко откинул материю. И обомлел.
На него смотрел старик с жидкой бороденкой. На побелевшем лице блестели неподвижные глаза.
– Ты чего? – вскрикнул Рябой, отскочив, будто его кипятком ошпарили.
А старик вроде как ухмыляется ему.
Рябой бросился вон из хаты. Летел, ног не чуял. За порогом наткнулся на Дениса. Уперся в него, как в плетень. Туда-сюда! Чувствует – воздуха ему не хватает.
– Чего, оглашенный? – Денис несильно толкнул его в грудь, заметив, что Рябой чем-то ошарашен. – Чего ломаешься?
– Там, там…
Рябой показал на хату.
– Чего там? Нашел пожрать?
Но Рябой продолжал стоять, как чучело.
Денис вошел в хату, огляделся. Сорванная простынка валялась на полу. В углу лежал мертвый старик.
Денис медленно подошел, посмотрел. Грудь не движется. И лицо, как белый мел. Помер, наверное, вчера или ночью. А поскольку никого больше в хате не было, Денис понял, что старик своих родных успел похоронить, а сам вот остался.
В хату заглянул Алексей, торопливо проговорил:
– Ничего мы тут не найдем. Мертвая деревня. Шаром покати. Кошек и тех нет. Все прибрала темная сила.
– Скоро и мы к ней отправимся, – заключил Денис, поспешно выходя за порог.
Ему на мгновение показалось, что старик смотрит на него.
А Рябой потихоньку приходил в себя.
– Чего, покойника не видал?
– Да ить он какой-то…
– Какой – такой?
Трое разбойничков стояли у хаты, думали, что дальше делать.
– К Москве надо идти, – сказал Алексей. – Чем дальше мы к северу пойдем, тем хуже. Голод везде.
– А в Москве нас ждут, – усмехнулся Денис. – Тебе стрелецкие зазубрины еще не свербят?
– Бог миловал.
– Верескун к Москве не пойдет. Людей и так мало осталось… – уверенно заявил Денис. – Ему теперь Москвы по гроб жизни хватит.
– Так, Дениска, а выбор невелик. Или стрельцы, или голод, – весело хохотнул Алексей. – Все одно – помирать.
Рябой, уяснив, что испугался покойника, вновь шагнул в хату. Хотел вещицы посмотреть, не пропадать же добру. Денис и Алешка тихо говорили меж собой, и вдруг в хате раздался истошный крик. Рябой выбежал, как ужаленный, лицо белое, точно кусок холстины. Такое впечатление, что упыря увидал.
– Рябой, как младенец, – сказал Алексей, проводив его взглядом. – Увидит ворону, думает, коршун. А кто там?
– Там один мертвец, – равнодушно молвил Денис.
Не хотелось ему вспоминать, что он почувствовал давеча.
– Чего же Рябой базлается?
– Что, ты его не знаешь?
Денис стоял спиной к порогу, а Алешка, подняв голову, вдруг застыл, глядя ему за спину. Денис уловил в его взгляде что-то нехорошее и резко оглянулся.
На пороге стоял тот самый мертвец, которого он уже видел. Только мертвец смотрел на него широко открытыми глазами. И руками чуть по сторонам водил, будто туман разгонял. И почудилось в тот момент Денису, что кто-то осторожно скребет его костистой дланью по самой спине. И от этого аж дух перехватывает!
– Чу! – вскрикнул он, чувствуя, что еще немного и та самая темная сила, о которой они недавно говорили, возьмет его в оборот. – Это еще кто такой! – Он быстро перекрестился.
– Я – Осип… – проскрежетал старик.
– Это… Осип… ты живой, что ли?
Вопрос был нелеп, но иного Дениска спросить не мог. Он же этого старика уже в мертвецы записал. И отделаться от недавнего впечатления было трудно. Ведь и правда по виду был сущий мертвец. Только вот позже посмотрел ненароком, будто с того света. От такого взгляда ума лишиться можно!
