Смутьяны. Том I - страница 8

Огонь. Вокруг было лишь горячее пламя, поглощающее все на своем пути. Слышались крики и звон стали о сталь. Маленький мальчик неподвижно стоял посреди пылающей комнаты. Страх, страх жертвы, оцепеневшей под взором змеи, сковал его мышцы, парализовал тело и разум. Мальчик завороженно смотрел на подступающее раскаляющее воздух пламя. «Игорь! Сынок, где ты?!» – услышал ребенок, но не шелохнулся. За спиной глухо застучали торопливые шаги и кашель. Улица. Огонь поглощал крыши домов, вокруг в панике сновали испуганные люди. Топот копыт. Свист клинка. Мама упала.

Дружинник открыл глаза, с его лба бежал холодный пот. Мышцы ныли, голова раскалывалась, словно по ней саданули молотом. Воспоминания и подробности недавнего боя вернулись не сразу. Он попытался встать, но обнаружил, что был прикован к стене, поэтому ограничился осмотром. Он находился в углу небольшой сырой комнаты, то ли погреба, то ли подвала. Его сабля и кинжал пропали. Наверху слышался приглушенный разговор нескольких человек.

– Думаешь, согласится? – заговорил кто-то.

– А как же, согласится как миленький, если жить захочет, – отвечал ему второй.

– Чтобы отвечать, ему очухаться надо сначала, – перебил третий. – Два дня валяется, может, помер уже.

– Ну, если помер, хрен с ним, нам проблем меньше. Я о дружине много че слышал.

– Брешут все, да и в кандалах он. Хорош языком чесать, за ним следите, а я к Боброку.

«Нужно действовать, – подумал Игорь. – Они могли схватить Ефима! Черт подери!» Кандалы были слишком прочными, чтобы их сломать, но один вариант все же был – чары. Риск быть поджаренным защитным заклинанием слишком высок, поэтому Игорь решил проверить. Он щелкнул пальцами, и легкая волна теплого воздуха пронеслась по оковам. Они никак не отреагировали – чар нет. В это же мгновение дружинник приступил к самоспасению.

В следующие несколько секунд события развивались стремительно. Игорь с громким хлопком разорвал кандалы и мгновенно бросился по лестнице к двери, которая уже начала приоткрываться. После сильного пинка боец за дверью отлетел в гору какого-то тряпья, стоявший справа его товарищ попытался достать небольшой клинок из ножен, но, не вытащив его и наполовину, получил молниеносный удар в челюсть и с грохотом повалился на пол. Игорь стремительно обернулся к первому противнику, который уже встал на ноги и держал в руках саблю.

Он сделал резкий выпад, целясь в живот, но тот, используя проверенный трюк, отвел клинок в сторону, дернул врага на себя и подставил подножку растерявшемуся противнику. Однако в узком коридоре места, чтобы упасть, ему не хватило. Послышался глухой удар черепа о стену. Правда, боец не отключился и наотмашь ударил клинком. Игорь увернулся и резко ударил кулаком в горло противника. Гортань сломалась с противным хрустом. Дружинник подхватил саблю и добил задыхающегося врага.

Клинок была качественным: легкий и прочный, рукоять деревянная с ремешком-темляком, тонкое лезвие с долом и небольшим изгибом к острию. Не из оружейной Холмогорки, но сойдет. Рядом на полу лежал еще и длинный нож. Широкое обоюдоострое лезвие, деревянная рукоять и крохотная гарда, защищающая пальцы. Игорь забрал и его, а затем двинулся к выходу из лачуги, в которой его держали. Судя по большому слою пыли на хламе и тряпье, прогнившему полу и покосившимся стенам, это была давно заброшенная хибара какого-нибудь бедняка. По пути ему попался его выпотрошенный мешок. Кольчуга и стеганка лежали рядом, но тут же были надеты. Игорь остановился у двери. На улице его уже поджидали. Он сделал глубокий вдох и вышел наружу. Пятеро. Это плохо.