Будто я – самое желанное, что он хотел бы иметь.
Отойдя от влияния первородного, я позволяю Мэнлиусу утянуть меня в центр зала и медленно повести в танце. Прижимаясь к нему, я чувствую его мышцы, словно выточенные из камня. Всё вокруг теряет значение, когда он наклоняется ближе ко мне – так, что я чувствую его мощную ауру и притягательный запах.
– Почему моя девочка грустит? – Бархатный голос Мэнлиуса ласкает мой слух. Я знаю, что он заставит всех прислушивающихся к нашему разговору придворных забыть все слова, слетающие сейчас с наших уст. Поэтому могу говорить с ним без опаски быть подслушанной.
– Они украли корону, а ты даёшь бал.
В его глазах – целый мир, ширящийся до размеров вселенной, где зажигаются и погибают кометы.
– Никогда не стоит показывать своим соперникам то, что раздавлен их победой, – отвечает Мэнлиус, кружа меня в танце. – Тем более, когда это лишь одна из десятка предстоящих столкновений.
Я раздумываю над его словами, пока ладонь вампира холодит мою талию, сжимая атласное платье.
– Но что дальше? – Спрашиваю его я, чувствуя себя глупой девочкой, не понимающей, что от неё ждут. – Что нужно делать?
– Тебе? Ничего.
Я удивлённо смотрю на него, уже ничего не понимая. И Мэнлиус поясняет:
– Ты уже сделала достаточно, Барбара. И больше судьба конфликта вампиров и оборотней не будет ложиться на твои женские плечи. Ты сильная, ты излучаешь уверенность и свет. Теперь не нужно проливать слёзы и тратить нервы на вещи, которые на тебя возлагают мужчины.
Мои глаза увлажняются от подступающих слёз.
Впервые я готова заплакать от подступающих позитивных эмоций.
– Я хочу быть подле тебя. Равной тебе, – шепчу я, понимая, насколько нереально глупо это звучит. Мне никогда не встать с ним на одну ступень – между нами больше тысячелетия. – Помогать достигать твоих целей.
– Ты уже равна мне, Барбара, – он утирает большим пальцем слезинку на моей щеке. – И мне не нужно твоих жертв.
– А как же твои братья?
Да, мне известно о его планах открыть саркофаги, где покоятся оставшиеся четверо братьев. Усыпальница Мэнлиуса же всё это время была пуста.
– Я уже нашёл способ. Тебе не стоит об этом переживать.
– Что? Какой? – Непонимающе переспрашиваю я.
Первородный улыбается мне, и эта еле заметная улыбка преображает его извечно суровое лицо.
– Пойдём. Я покажу.
Вслед за Мэнлиусом я покидаю большой зал и выхожу в прохладу пустующих коридоров. В холодной тишине каменных стен, где гулко раздаются наши шаги, его фигура кажется еще более огромной. В который раз я поражаюсь тому, каким разным бывает этот Первый: Мэнлиус мог передвигаться то бесшумно и молниеносно, то медленно и громко, так походя на человека. Он также хорошо умел менять свой образ, как Лайла меняла внешность. Он мастер перевоплощений без изменения черт лица, цвета и длины волос. И сейчас он ведет меня в сад, где под ветвями раскидистой ивы находится портал.
Проскользнув следом за мужчиной под покров дерева, я тут же морщусь от ауры, что исходит от портала.
Став гибридом, я начала острее чувствовать магию материи, а от подобных вещей она всегда исходит крайне явно. Сейчас, например, это побуждает еня попятиться от портала, не желая в него входить. Но Мэнлиус уже успевает схватить меня за руку и утянуть в мерцающее пространство портала, перенося нас в огромное святилище, находящееся где-то под землей.
Перемещение вызвает у меня рвотный позыв, который я в итоге оказываюсь в состоянии сдержать, но неприятные ощущения остаются. Впервые за столько лет я чувствую себя столь слабой из-за телесного дискомфорта.
