– Да?
Он начинает нести какую-то ахинею, орать в трубку, смеяться. Пиздюк, напился – и места себе не находит! Я прошу его говорить по делу, мотивируя это тем, что мне вообще тяжело разговаривать. Мне действительно тяжело. В трубке я слышу нечленораздельные звуки, смех. Я вешаю трубку. Я умираю. Все остальные звонки я просто игнорирую. Хватит с меня. Я забываю про важный звонок, выключаю звук. Беру «Бесы» Достоевского (кого же ещё?), пытаюсь почитать. Отлично – Степан Трофимович… Ничего не выходит, я слишком слаб, не могу сконцентрироваться. Откладываю книгу, выпроваживаю того навязчивого ублюдка. У меня давление, температура, всего ломает, я УМИРАЮ! Я пытаюсь встать, пью какие-то таблетки. Я готов, зовите священника! Или на хуй священника, никого не надо, дайте хотя бы умереть спокойно.
Я болел около недели, не меньше. Но ясно же, я остался в живых, иначе кто бы это написал? В общем, я, непонятно как, остался жив. Я отпустил бороду, зарос. Побрившись, я отправился в парикмахерскую. Я едва оклемался и был как отмороженный. Там, в парикмахерской, было три места, три парикмахерши. Но стригли только две, и к ним была очередь, а одна сидела без дела и смотрела в стену. Она просто сидела и уставилась в стену. Её коллеги перешёптывались:
– Смотри, да она же пьяная…
– Да, опять на рабочем месте… напилась!
– Эй, а почему там никто не стрижётся? – спросил я. – Какого чёрта?
– Да она же пьяная, ты посмотри, – ответил какой-то мужик.
Она сидела там одна. Я встал и пошёл к ней. Я сел. Она принялась меня стричь, всё было великолепно. Мы говорили, нет, правда, мы разговорились! Потом она взяла опасную бритву.
– Только не прикончи меня раньше времени, – сказал я.
– Жить хочешь?
– Не знаю пока…
– Ладно, мастерство не пропьёшь!
– Знаю, я уже пробовал…
Всё закончилось благополучно. Я здоровый, подстриженный и почти понимающий, что вообще происходит, протянул ей деньги, я протянул ей деньги и сказал:
– Держись тут, крошка. Они готовы тебя прикончить за пару бутылок пива.
Найти новую квартиру оказалось делом нелёгким, и весьма. Фокус в том, что время я выбрал неподходящее. Конец июля. Летний период – студенты, абитуриенты и прочие. Не один я, в общем, искал жильё. Я пошёл и сорвал несколько объявлений, решив, что позвоню туда вечером, и отправился домой. Я не переношу жару. Чёртов июль, чёртов Ростов! Чёртово всё!
Чёртова полоумная бабка, из-за которой я вынужден искать новое жильё – и это в час пик!
Она была активная, деятельная. Она сошла с ума. Старая цыганка, глаза чёрные, как пуговицы, необузданные седые волосы. Она постоянно чему-то возмущалась. В магазине, что за углом, нас травят. Там печенье лежит аккурат между ядохимикатами и испорченными продуктами. Из сосисок вытекают витамины, если их варить в воде… Всё это, за неимением подруг, она рассказывала мне. Если с бодуна, утром, я брёл в ванную комнату, чтобы поссать и умыться, и, не дай бог, не поздоровался с ней, неделю после она не имела покоя.
Когда ей надоедало докучать мне, то было очень даже смешно – лёжа в кровати и попивая волшебное пивко, наблюдать через окно на первом этаже, как она атакует проезжающие по двору машины. Она снимала тапок с правой ноги и гонялась за каждой проезжающей машиной с криками: «СВИНЬИ! СКОТЫ! СКОЛЬКО МОЖНО ПО ДВОРУ МОТАТЬСЯ! Я ВАМ СКОЛЬКО РАЗ ГОВОРИЛА, НУ Я ТЕБЕ ПОКАЖУ!» – устремлялась она за новой жертвой. И это не выдумка – реальная сцена! Она обезумела. А я пил пиво, покуривал сигаретку и, знай себе, хохотал. Но потом она приходила домой, чтобы я опять слушал её бредни.
