Условия для работы были весьма неплохие. Этого не отнять. Работали кондиционеры, повсюду стояли аппараты с холодной и горячей водой. Это серьёзное подспорье к борьбе с утренним похмельем. Была даже кухонная комната. Там холодильники и столы. Обед я покупал скромный. Чёрный хлеб, майонез и пара сосисок. Мой майонез постоянно кто-то съедал…
Затем мне это надоело. Сосиски приходилось прятать, хлеб тоже. Когда в очередной раз мою еду упёрли, причём в полном объёме упёрли, мне всё это осточертело. Я открыл холодильник и стал собирать себе обед. Кетчуп, блинчики с мясом. Солёные огурчики. Апельсиновый сок.
– Всё нужно в пакеты завязывать, чтобы уцелело, – сообщила мне какая-то барышня.
– Я уже завязал, – ответил я.
Однажды я увидел там плакат, он гласил: «Ты работаешь в иностранной компании!» Ну и уродство. Тут подошла Галя. Прирождённая базарная баба. Говорит быстро и без умолку, громко смеётся. Тактом предпочитает пренебрегать.
– Ты работаешь в иностранной компании! – заорала она и хлопнула меня по плечу. Я аж вздрогнул. Мне бы её энергию. От неё батарейки заряжать можно. Интересно, как она трахается?
Затем подошла её подруга – Люся. Та, что на мышь похожа. Они отвалили. Я-то что здесь делаю?
Я обучался три недели вместо двух, субботы включительно. И вот меня взяли на испытательный срок – в штат зачисляли примерно через месяц стажировки. Кого-то брали раньше, кто-то задерживался. В общем, смотрели на успеваемость.
Мы с Витьком судорожно соображали, на что бы нам выпить. Денег не было, а вот выпить чертовски хотелось. Около 12 часов пополудни мы зашагали к какому-то сараю. Как утверждал Витёк, там есть металл. Я на это не особенно надеялся, потому как Витёк был запойный и вполне мог страдать белой горячкой, но делать было нефиг, и я пошёл. Сарай располагался во дворике, да располагался так неудобно, что на нас глазело сразу три дома окнами наружу, рядом была дорога, а в 300 метрах было расположено отделение полиции.
– Ты нашёл, блядь, место, – говорю.
– А ты найди лучше! – обиделся Виктор.
– Ладно. Давай.
В сарае была большая дырень с самого боку. Мы подошли и аккуратно заглянули внутрь. Я углядел раму от мотоцикла, два железных колеса. Витёк – какую-то высокую железную колонну и небольшой морской якорь.
– Нормально, – сказал я.
– Нормально, – сказал он.
– Лезь, – говорю, – давай.
– Почему я-то?!
– Ты пластичнее.
Витёк залез и подавал мне всё это дерьмо, а я оглядывался на окна и главным образом на дорогу, что вела от участка. Если что, думаю, сообщу ему о нависшей угрозе – и только они меня и видели. Но всё прошло тихо. Мы отволокли всё это дело к пункту приёма лома, сдали, и у нас было аж 680 рублей. Затем, помню, мы успешно компрометировали себя в глазах всего района. Витёк где-то упал, и у него на лбу висели куски земли. Я же нассал на угол дома, прямо под табличкой «Служба судебных приставов». Таким образом мы хорошенько повеселились, и наш день не был потрачен зря.
Утром, конечно, глаза открывать страшно. Вставать с кровати – бессмысленно. Двигаться – тяжело. Пот течёт, но вытирать его ты не можешь, даже яйца почесать не можешь. Я лежал так, в скрюченном виде, и думал: господи, почему всё так глупо, почему всё так нескончаемо мерзко и глупо! Где все эти голубоглазые мечтатели? Тут мне поступило СМС от моего банка. Оно гласило, что мой счёт пополнен на 720 рублей. Потребовалось немало усилий, чтобы с такого бодунища разобраться вот в этом: ”Vash schet popolnen na…” Тра-ля-ля, короче. На кого это, думаю, снизошло. Оказалось, это какая-то недоплата с предыдущей работы. Отлично, что же. Это придало мне сил, я встал с кровати, оделся и отправился на рынок, где был один супермаркет, в котором был установлен мой банкомат. Ткнулся в него карточкой – есть! Это уже в корне меняет дело! Я позвонил Тёме и рассказал ему о нечаянной своей удаче.
