— Дочь, у тебя окна выходят на набережную и реку. Ебе ли жаловаться на бетон? — папа взмахивает руками, наигранно возмущаясь. — Ты смотри какая привереда стала. Столичная барышня, ей-богу! Мы с матерью тебя не так воспитывали.
— Папуль, ты чего? Я никогда не устану тебя благодарить за такой шикарный подарок на двадцати пятилетие. Ты не представляешь, как я люблю свою квартиру с панорамными окнами. Спасибо, спасибо, спасибо.
Висну на шее у родителя, без остановки повторяя слова благодарности.
— Перестань, Ева. С матерью будешь сентиментальничать. А я просто делаю, что должен и что могу финансово для своей единственной дочери.
Кладу голову на папиной плечо. Он для меня остаётся образцом достойного мужчины и хорошего мужа. Лучше папы нет никого на свете. То, как он носит нас с мамой на руках, выше всяких похвал и комплиментов.
За стол мы возвращаемся спустя некоторое время, обсудив вкратце как обстоят дела у меня на работе.
Родная сестра матери тут же начинает наседать с расспросами о замужестве. Настойчиво интересуется почему Дмитрий до сих пор не сделал мне официального предложения.
Я перевожу все в шутку и намекаю любопытствующей женщине, что такие вопросы следует задавать исключительно дарителю кольца. Мне, как женщине, сложно понять мотивы мужских поступков или же причины их отсутствия.
— Кстати, о женихах, — вдруг осклицает дядя Валера, захмелевший от принятого на грудь алкоголя. Он — троюродный брат моего папы. — Давеча здоровался с тем твоим парнишкой. Ну с тем, от которого ты сбежала в столицу посреди учёбы. Я тебе так скажу, из него вырос настоящий бандюган, Ева. Хорошо, что ты его бросила. Опасный тип нынче. И выражение лица у него теперь такое, будто ему противен весь мир.
— Валера, — рычит недовольно мама.
— А шо такое? Вы бы видели на какой иномарке он прикатил на похороны. Вся такая здоровенная, чёрная. Отполирована так, как кот свои яйца никогда не вылижет.
— Валерий! — вновь вспыхивает мать.
— На похороны? Кто-то умер? — вырывается из меня прежде, чем я успеваю подумать о последствиях.
Мои отношения с Молчанским всегда не нравились матери. Она постоянно твердила, что этот мальчик не стоит моего внимания. Лучше найти кого-то более перспективного.
В груди нещадно давит. Надеюсь, это не кто-то из семьи Марка.
— Павел Терентьевич, отец парня. Царство небесное ему. Хороший был мужик, пока не сошел с ума и не загремел в дурку.
Мои брови ползут вверх. Глаза расширяются от ужаса.
— То есть как сошел с ума?
— А вот так. После того как Наталья, жена его, ушла в иной мир, у него мозги и оплавились. Перестал узнавать даже родного сына.
— Так, Валера, — недовольно стучит кулаком по столу мать. Она приказным тоном перебивает родственника и запрещает тому развивать тему о жизни моего несостоявшегося мужа. — Прекрати страсти рассказывать за столом. У меня сегодня, между прочим, праздник. Я хочу, чтобы все улыбались и веселились, а не проливали слезы. Люди все не вечны, к сожалению. Но это не повод впадать в уныние. Валюша, давай новый тост.
Я смотрю на маму и не могу понять, что с ней происходит. Откуда в ней до сих пор теплится эта злость на Марка? Чем он ей не угодил?
Ни одной живой душе я не рассказывала настоящей причины своего побега накануне свадьбы. Ну кроме, Ларисы. И то это произошло совсем недавно.
Залпом осушаю бокал с шампанским, который заботливо передал мне отец и встаю из-за стола. Невпопад извинившись, сбегаю в свою старую комнату. Падаю на кровать и даю волю слезам.
