– Вы всегда думаете только о бизнесе?
– Я зарабатываю себе на жизнь, – пояснила она. – И потому чаще всего думаю только о деньгах и успехе в игре. – Она достала кошелек и сложила в него выигранные деньги, тем самым дав понять, что считает вечер оконченным.
Герцог встал и обошел стол, чтобы отодвинуть ей стул. Поправляя шаль, которая соскользнула с ее плеча, он нечаянно коснулся обнаженной кожи.
Он заметил, что у женщины на короткий миг прервалось дыхание, и волна наслаждения начисто смыла раздражение. Чувство было горячим, намного более пылким, чем могло быть вызвано столь мимолетным прикосновением. Но мадам Нуаро всегда оставалась настолько непроницаемой, что добиться даже такого проявления ее чувств можно было считать успехом.
Не вполне отдавая себе отчет в своих действиях, Кливдон наклонился к ее ушку и тихо проговорил:
– Вы не сказали, когда я вас снова увижу. Сначала Лоншан, потом Фраскатти, что дальше?
– Не знаю, – сказала Марселина, слегка отстранившись. – Завтра, точнее, уже сегодня, я должна быть на балу у графини Ширак. Полагаю, это мероприятие слишком скучно для вас.
Какое-то мгновение герцог мог только смотреть на свою собеседницу, округлив глаза и раскрыв рот. Потом он осознал, что ведет себя нелепо. Но лишь с изрядным трудом убрав с лица все признаки потрясения, он подумал, что все это бесполезно. Какой смысл делать вид, что его ничего не удивляет, если она постоянно не просто удивляла его – ставила в тупик. Эта женщина оказалась совершенно непредсказуемой – ему никогда в жизни не доводилось встречать таких. А в данный момент он чувствовал себя человеком, сгоряча налетевшим на фонарный столб.
Кливдон заговорил медленно и осторожно – он наверняка что-то не так понял.
– Вы приглашены на бал мадам де Ширак?
Марселина деловито поправила шаль.
– Я не говорила, что приглашена.
– Но вы туда идете. Без приглашения.
Женщина взглянула на него в упор. Ее глаза насмешливо блестели.
– Как же иначе?
– Обычно люди не ходят туда, куда их не приглашают. Вас сразу заметят.
– Не говорите чепухи, – поморщилась она. – Разве я не проходила мимо вас много раз, оставаясь незамеченной? Вы меня обижаете, если думаете, что я не могу посетить бал, не привлекая к себе внимания.
– Только не этот бал, – воскликнул Кливдон. – Если, конечно, вы не планируете переодеться служанкой.
– Вы считаете, это смешно? – Марселина нахмурилась.
– Вам не удастся даже переступить порог, – сказал герцог, – а если удастся, вас все равно сразу обнаружат. Если повезет, вас просто выкинут на улицу. С такой женщиной, как мадам де Ширак, шутить опасно. Если она в плохом настроении – а она редко бывает в хорошем, – то объявит вас убийцей. К обвинению вполне могут отнестись серьезно – во Франции неспокойно, ходят слухи о новой революции. Так что в лучшем случае вы окажетесь в тюрьме, и она позаботится, чтобы о вас никто никогда не вспомнил. А в худшем вам придется свести личное знакомство с мадам Гильотиной. Не вижу в этом ничего смешного.
– Меня не обнаружат, – спокойно сказала она.
– Вы безумны!
– Там будут самые богатые женщины Парижа, – сказала она. – На них будут творения самых знаменитых парижских портных. Этот бал – главный показ мод года, и я обязана все увидеть своими глазами.
– А вы не можете просто постоять на улице в толпе и посмотреть, как гости будут входить?
Мадам Нуаро вздернула подбородок и прищурилась. В ее глубоких темных глазах отражалась целая буря эмоций, но когда она заговорила, ее голос был холодным и высокомерным, как у графини:
