Чем занимался и кем работал владелец ложечек, предания до меня не донесли, а фехтовальщик, прославленный на всю страну в центральной прессе, заведовал аптечным складом в одной из московских больниц. Заработок – раза в два с половиной меньше, чем у моего папы, да и мамы. (Инженеры).
Оба обладателя музейных редкостей жили в общих квартирах, жёны их готовили на общих кухнях. Имея богатства, позволявшие им купить себе по дворцу, («улучшить жилищные условия»), они и их жёны и дети, впрочем, у моего фехтовальщика детей не было, дожидались своей очереди в туалет. Говорили потом уже, что Екатерина Наумовна часто стряпала у себя в комнате на керосинке, Соседи догадывались, что там было что-то более вкусное и дорогое, чем у них, у соседей. Да и запахи. И посуду в комнате не помыть. Но считалось, что тёте Кате из-за комплекции стоять у плиты трудно.
Маскировались, конспирировались. А при детях пробалтывались. Очень опасно – но невозможно удержаться. Как же! У них нет, а у меня есть. Хмм, у меня есть, но никто не знает. Они не знают, так им и не нужно. Получается, что я старался, рисковал (очень серьёзно страшно рисковал), теперь у меня есть, а оказывается, то, что у меня есть, им не нужно. Никому не нужно! Раз никому не нужно, зачем это мне?!
Ну, хоть кто-нибудь должен хотеть! Но для этого этот кто-нибудь должен узнать. Вон, как у этого дурачка от сабли глаза разгорелись! Засопел! Дурачок!
Я же обещал, кроме двух эпизодов ещё и сказку. Был «там, у одного» секрет, важный секрет. Обладатель важного секрета – важный человек. Но секрет. Никто не знает, что он знает нечто очень важное. Невыносимо. Распирает. Идёт на берег реки и шепчет тростнику. Сказка. А, вот и история. Настоящая. Не моя. В печати было:
Зорге рассказывал. Ему нужны были секреты японского командования. Секреты можно выпытывать, подслушивать, воровать, покупать, но проще всего, чтобы тебе их рассказали просто так. Зорге познакомился с японским принцем и, усердно позанимавшись в библиотеках историей Японии, стал рассказывать принцу, как складывались отношения Японии и Германии в конце 19-го и начале 20-го веков. В чём были цели, причины. Глубокие познания собеседника области, которая очень интересовала принца. А принц не знал. Ему бы пойти в такую же библиотеку. У него же вагон референтов. Но в очередном разговоре принцу важно не это. Важнее всего для принца показать, что он – принц – знает значительно больше, чем этот немец! А что он знает такое, чего не знает этот умный Зорге, так понимающий то, что было вчера? А не знает он, что происходит сегодня. У принца это есть. Очень ценное есть. Только почти никто не догадывается, какой осведомлённый этот принц, и какова эта ценность! «Подумаешь! Красуются знаниями о вчерашнем. А, вот, я им расскажу!»
Ещё пример: Священник – сама скромность и честность – красуется перед телекамерой в дорогущих часах.
Или представьте, что я очень крупный чиновник, и у меня есть дворец. Дворец, правда, записан не на меня, а на какого-то там «некто». Все и думают, что это нектин дворец. Но дворец-то мой. Дворец один из лучших в мире! И мой! Но никто не знает. Только я и этот «некто». Невыносимо. Этот некто приглашает меня на новоселье. По сравнению со мной этот некто просто никто, не по чину ему такие гости. Это-то все знают, а про дворец никто! Вот я и еду, и фотографируюсь на балконе. Зачем?! Слухи! Скандал! Но никак не удержаться.
