– Как?! Где?!!
– Ну, за углом. Там оказывается закрытый распределитель, а эта кому-то не подошла и её принесли сдавать. И я случайно рядом стояла.
– … (гул одобрения)
Даже мужчины столпились – потрогать. И выделку кожи, и мех! Заставили снять, чтобы подержать в руках и оценить лёгкость. И все только вздыхали, или восклицали: «Вот это да! Вот это вещь!» И всем стало ясно, что Таське страшно повезло. И теперь ей будет и тепло, и легко. Не то, что … Что-то говорили о цене. Но я не об этом.
– Тась, а можно и мне примерить?
Некоторое замешательство. Дашь одной, потом каждой. Но – коллеги!
– Конечно.
Вот уже и третья померила, и каждая гляделась в зеркало и обсуждала, какого цвета она надела бы шарфик, и перчатки, и, снимая, грустнела, а Тасенька становилась всё счастливее. И тёплая, и лёгкая, и практичная, и не такая уж дорогая. В комиссионке такая втрое дороже. И всем видно, что дефицит!
– Надя! А ты, что?
– А можно?
– Да, чего уж? Всем, так всем!
И Надя Сойка надевает, глядясь в зеркало, и поворачивается к нам с весёлой и вопрошающей улыбкой. И ещё не перестали покачиваться разлетевшиеся от поворота полы шубки, как мы замолкаем. … Слов не находим. Это сейчас в каждом рекламном ролике такие красотки в шубках, что глаз не оторвать. А тогда … О чём это мы так горячо говорили только что? О качестве? О практичности? Об удобстве и цене?! О дефиците? Мы молчим в восхищении. Молчим. Немножко грустно молчим.
Надя снимает шубку и тихо произносит: «Спасибо». Таисья ничего не отвечает, а мы, ошеломлённые тем, что нам выпало мельком увидеть что-то из мира какой-то лёгкой , красивой, но нереальной жизни, поворачиваемся и молча расходимся к своим письменным столам. Когда мы снова поворачиваем головы к двери, нам видно только спину Таисьи Ферпоненко, уносящей возвращать в магазин своё счастье.
Werd ich zum Augenblicke sagen:
Verweile doch! du bist so schön!
Гётте.
Купи на грошик вдохновенья.
И, если времени не жаль,
Попробуй удержать мгновенье…
Или, хоть жалкую деталь.
Слободкин
Едем по гребню дамбы. Гребень – асфальтированная велодорожка. Ширина – метра два. Травяные обочины с обеих сторон по полметра. Потом в обе стороны склоны. Высота склона справа – метров три-четыре. После чего – вода. Море. Вдоль кромки в воду уходят крупные булыжники, что подсказывает известное и без этой «подсказки»: Дамба – дело рук человеческих. Насыпана. Сам склон в траве. Спуск налево – две ступени. Первая часть склона к автомобильному шоссе. Шоссе с двусторонним движением. По полосе в обе стороны. Потом опять склон и там тоже . . . вода. Но не всё время – временами поле. Справа вода до горизонта. Слева, если вода, до горизонта не доходит, то переходит в поле, но без холмов, а поля уж до горизонта. Плоскость. Редко рощица, или сад. Сумма высот двух частей склона слева (от велодорожки до шоссе и от шоссе до поля, или воды) – метров четыре-шесть. Больше, чем справа. В этом и смысл дамбы. Море справа метра на два выше, чем поля слева. Вы это давно знаете с четвёртого класса, или ещё раньше. Я тоже. Но, вот, вижу это сам. С велосипеда. С гребня дамбы. Всё правда. Море выше суши. Море от меня справа, потому что я еду из Амстердама на Запад. Солнышко сначала в спину, а потом слева. Когда возвращаться, тоже будет в спину. Удачно, что не в глаза.
– Это ещё не море, Вульф Маркович. – говорит Лёвка.
