Собранье пёстрых глав - страница 7

Не помню, была ли там школа, но кабачок – Ура! – был. Конечно, не без никелированных новинок, но столы, стулья, скатерти, занавески, фикус, передник на хозяине, и то, что он переговаривался с какой-то женщиной через приоткрытую дверь за стойкой, как-то эти новшества компенсировали. На одной из стен «зала» была табличка, что в тысяча восемьсот таком-то году Его Величество в этот трактирчик заворачивали. Просим, чтобы нам налили именно того же самого, что и Их Величеству. Получаем, и запиваем, на всякий случай, кофеем. И, але! – Але-то оно Але, но ногу залихватски перекинуть, через седло – уже такой скрип в… (нельзя же в современном тексте вовсе без непристойностей!). Хорошо, что велосипеды больше похожи на дамские.

Мечталось, что на обратном пути в той же рыбацкой деревушке, в том же ресторанчике … (это отточие не скрывает никакой непристойности. Просто неспособность описать сладость мечты, и горечь разочарования) Смеркается быстро. Уверенности в том, что пункт велопроката открыт достаточно поздно, нет. Приближаемся к утраченному раю. Темно. Ну, не так темно, что ни зги – дорожку от обочины хорошо различаю, место-то открытое. Дорожка идеальная – уговариваю себя – никаких неожиданных выбоин. Но … Чуть больше света не помешало бы. Фонарей вдоль дорожки нет. По шоссе, которое ниже, но теперь уже справа, проносятся автомобили с яркими фарами. Но на них лучше не смотреть. Потом действительно хуже видно. Навстречу, слава богу, почти никого. (И никто на мою бороду подбадривающее не смотрит). Ни взглядов, ни, простите, опять же, коленок. Но и не до них. Некоторая напряжённая внимательность и отгоняемая тревога. Итак, навстречу никого, но иногда обгоняют. Сзади два щебечущих женских голоса.

– Я, когда к Лене в Бостоне заходила … -

– Простите – говорю я – Вы не о Лене Каждан?

– Да!!! А Вы кто?

– А я её брат Вулик! Здравствуйте!

– О! Я о Вас слышала. Здравствуйте!

– А Вы кто?

Темно. Лиц не видно. Голландия, пустынное место. Ночь. Почти невероятно. Последовали разъяснения, которых теперь уже не помню, и имени не записал. Однокурсница. Конечно: А Вы и с этим знакомы? А, что Вы здесь делаете? А Вы? А что завтра? –Завтра вечером в Москву. Так Вы в Росси живёте? А Вы? (это уже к Лёвке) – А я преподаю в Утрехте. О, мы …Мы вскоре разъехались – они (или мы) свернули где-то, куда-то. Но дорога до города стала легче. Напряжённость отступила.

Велосипеды сдавали в полночь.

Собственно всё. Но сел я это записывать не ради того, что Вы уже одолели. Совсем не из-за этого. А главное было ещё по дороге «туда». Но места подходящего не подобрал. Даже не знаю, как бы это … Только Вы читайте внимательно. Я попробую рисовать (!)

Итак, мы крутим, солнышко греет, ветерок обдувает. Справа, и впереди как я уже говорил, море. (Пусть Лёвка уверяет, что разлившееся устье) То есть, справа и сзади – тоже море, но назад, когда на велосипеде, как-то не часто смотришь. Дамба, как я уже тоже говорил, не прямая, но, вот, где-то, пока ещё довольно далеко как бы резкий поворот налево. Так что получается, что там велосипедисты едут по дороге к моей перпендикулярной. И справа от меня, нет-нет да попадается парус, но там за этой перпендикулярной дорогой яхт этих как-то особенно много. Паруса, в основном, белые. Над ними небо ясное, но с редкими белыми облачками. Облачка очень редкие. И на эти паруса и облачка солнце светит у меня из-за спины. И светит так ярко, что они даже не белые, а светящиеся белым, и слепящая гладь моря – не гладь, конечно, а блики невысоких волн. Без барашков, но блики сверкают, и гаснут.