Классовая структура традиционного общества не была радикально разрушена. «Японская бюрократия согласилась разделить власть с докапиталистическим земельным классом» (Trimberger, 1978. Р. 10).
Напрашивается вывод: весьма схожие по характеру и степени радикальности действия властей в различных странах и разных условиях приводили к совершенно противоположным результатам, в одних случаях предотвращая обострение кризиса и позволяя избежать полномасштабной революции, в других же оказываясь бессильными остановить революционный процесс и едва ли не ускоряя его. Можно предположить, что разница определяется различием исходных условий, в которых власть инициировала процесс трансформации. Эти условия и станут предметом нашего дальнейшего рассмотрения.
1.4. Экономическое развитие и фрагментация общества
Исследователи революции давно заметили, что предреволюционное общество чрезвычайно фрагментировано и расколото на многие противостоящие друг другу слои и группы. Еще де Токвиль отмечал бесконечную раздробленность французского общества, в котором «однородная толпа разделена огромным количеством мелких преград на множество частей, каждая из которых выглядит особым сообществом, занимающимся устройством своих собственных интересов и не принимающим участия в общей жизни» (де Токвиль, 1997. С. 66). Он объяснял это жесткими сословными перегородками, разделившими общество на небольшие группы, чуждые и безразличные друг другу. Дж. Голдстоун также останавливается на этом феномене, связывая его с ростом населения и усилением в связи с этим конкуренции за землю, рабочие места, государственные должности (Goldstone, 1991). Некоторые исследователи выводят предреволюционную фрагментацию общества непосредственно из разрушения единой системы ценностей, норм, правил, мифов, верований, символов, нравственных установок и т. п., полагая, что «согласие в вопросе о социальных ценностях и нормах – главное для консолидации общества» (R. Heberle, цит. по: Gurr, 1970. Р. 136), тогда как «любое общество, где существуют противоположные мифы, в определенной степени подвержено дезинтеграции и расколу» (Pettee, 1938. Р. 42^5).
Центральный фактор, вызывающий высокую раздробленность общественных сил и интересов, – это длительное и бурное (по меркам своего времени) экономическое развитие в предреволюционный период, сопровождающееся началом экономического роста и значительными структурными сдвигами. Подобные процессы характерны практически для всех стран, переживших полномасштабные революции. Во Франции активное преобразование сельского хозяйства начинается со второй половины XVIII в.[25], а период с 1760 по 1790 г. характеризуется успешным промышленным развитием на основе заимствования английского опыта, что обычно рассматривается как первая фаза промышленной революции (Fohlen, 1973. Р. 68–69). Хорошо известны периоды активного роста и индустриального развития в конце 30-х – первой половине 40-х годов XIX в. в Германии, а также на рубеже XIX–XX вв. и в период между революцией 1905 г. и началом Первой мировой войны в России. Сложнее обстоит дело с английской революцией, где информационная база для комплексного анализа предреволюционного периода достаточно ограничена. Но и здесь некоторые исследователи, в первую очередь Джон Неф, относят раннюю стадию промышленной революции к предреволюционному времени
