Сочувствую, что вы так чувствуете - страница 35

– Отлично, да? – радуется отец. – Теперь я сам себе начальник.

– У вашего отца талант – он умеет угадывать ход детской мысли, – говорит мать.

Командировок у отца остается столько же, сколько и раньше, вот только помощь ему больше не нужна. Теперь он занимается закупками игрушек для малышей. Когда Ханна приходит к нему поделиться последними наблюдениями, отец говорит:

– Спасибо, родная, но я больше с этим не работаю.

Ханна уже держит в руках ежедневник, открытый на нужной странице, где цветными фломастерами записала свои соображения про Барби-стоматолога.

Ежедневник отец у нее не берет.

– Ну ладно, давай я посмотрю на игрушки для маленьких, – предлагает она.

– Но, Ханна, – говорит отец, – ты ведь уже выросла, верно? Для таких игрушек ты уже слишком взрослая и умная.

– Но я же помню, как сама была дошколенком, – отвечает Ханна, – я хорошо помню, честно. Представь, что я маленькая, и задавай вопросы про игрушки.

– Нет, родная, ничего не получится. К тому же приносить домой игрушки мне хлопотно.

– Вообще-то я много чего помню, – не сдается Ханна, – я пупсов любила и Тимми, они прямо отличные были, и еще мне колясочки для них нравились…

– Я же сказал – нет, – уже резче перебивает ее отец. – А теперь веди себя хорошо, пойди поиграй с Элис.

Вечно ей подсовывают эту Элис. Ее прислали в этот мир, чтобы испытывать терпение Ханны. Все говорят, что они будто две горошины, но это лишь потому, что они близнецы, хотя они и внешне-то не очень похожи. «Веди себя хорошо с Элис», – наставляет ее весь мир. Ханна слышит это и в школе, и дома. Вот только с какой стати? Ханна не просила, чтобы ей подарили Элис. Будь это в ее власти – она вернула бы ее обратно. В школе им рассказывают про Каина и Авеля, и Ханна, естественно, сравнивает себя с Каином. Она считает, что если Авель вел себя так же по-дурацки, как Элис, если он мастерил нелепые поделки и если у него были такие же огромные глаза вечно на мокром месте, то он сам напросился. Бедняга Каин. Ему наверняка говорили: «Веди себя хорошо с Авелем».

– Элис – такая милая, добрая девочка, – по-глашатайски сообщает мать новым знакомым, – такая упорная и отзывчивая.

Одна из полезных черт Элис – чистоплотность. По словам матери, это началось, когда Элис была еще совсем крохой, словно ей с самого рождения суждено стать более милым ребенком, чем Ханна. (Наверное, еще в утробе матери Элис свою часть держала в чистоте.)

– У Элис просто необыкновенное стремление к аккуратности, – рассказывает мать. – Когда девочки были маленькими, я не понимала, что происходит. Бывало, захожу в комнату, где прежде царил полный беспорядок, а там все прибрано. Словно гномики-помощники похозяйничали. А потом я наконец поняла, что это малютка Элис, – она ковыляла по комнате и складывала вещи на свои места. Правда, порой она убирала что-нибудь так, что я потом несколько месяцев это искала! – И мать смеется совсем незнакомым Ханне смехом. А Ханна думает, что если бы это она припрятала родительские вещи в дальний угол, мать едва ли принялась бы расхваливать ее каждому встречному.

Наряду с уборкой у Элис есть еще одно хобби. Она берет старые коробки из-под обуви и вставляет в них картонные перегородки, так что получаются комнаты. В перегородках она вырезает небольшие дверцы. Мебель она мастерит из картона, пробок, катушек, пуговиц, спичечных коробков и прочей попавшей ей в руки мелочи, из лоскутков получаются ковры, половички и занавески, а из оберточной бумаги – обои («Ну Хан-на!» – ноет Элис, если сестра осмеливается скомкать бумагу от подарков на Рождество или день рождения; сама она такую бумагу бережно хранит.) Элис даже рисует миниатюрные картинки и, склеив из картона рамки, вешает их на стены.