Социоприматы - страница 16

А политики? Они и вовсе сделали из территориального инстинкта волшебную палочку. Хочешь управлять толпой? Раздели мир на своих и чужих. Приём древний, как наскальные рисунки, но работает до сих пор: даже вялый оратор способен разогнать патриотизм до такой температуры, что у всех в зале свёрнутые в карманах стяги начинают зудеть, как усы у прапора накануне парада в честь великих побед. А под всей этой блестящей упаковкой защиты родного очага чаще всего скрывается банальная жадность: прихватить чужое, прикрывшись лозунгами о величии нации, и оставить толпу гордиться тем, что её в который раз обвели вокруг пальца.

Национализм, ура-патриотизм, вся эта риторика – это вовсе не про родину. Это всё та же неутомимая жажда занять, отстоять, отстроить, огородить. Хотите увидеть территориальный инстинкт в его самом мелком, но честном проявлении? Пройдитесь по дворам. Парковки, обнесённые покрышками и мусорными баками, – это уже не просто места для стоянок, а настоящие мини-крепости. Современный аналог рва с крокодилами. Садовые участки, превращённые в бастионы с колючей проволокой, – о да, мы бы и пулемёты поставили, если бы можно было. Кодовые замки на подъездах? Это не про безопасность. Это про сигнал: мы готовы к обороне.

Офисы! Попробуйте занять чужой стол – и вы получите взгляд, способный расплавить металл. Кажется, ещё чуть-чуть – и кто-то обклеит свой скотчем, чтобы подчеркнуть: здесь кончается ваше. А очередь? Это вообще священное поле боя. Попытайтесь вклиниться без приглашения – и наткнётесь на гнев, сравнимый разве что с яростью медведицы, защищающей медвежат. Очередь – это неписаная конституция, и любое её нарушение приравнивается к объявлению локальной войны.

А квартирные войны? Соседи будут сражаться до последнего за право их ребёнка первым вскочить на качели, за каждый неосторожный шаг, отдавшийся эхом за стеной, за каждую кошку, осмелившуюся нагадить в не тот цветник. И попробуйте только сказать, что вам всё равно – в тот же день вам выпишут почётный титул врага народа. А вечером вас уже будут обсуждать на лестничной клетке, чертя в воздухе стратегию партизанской осады.

И даже в цифровом мире эта древняя чума не сдаёт позиций. Соцсети стали новыми анклавами, и здесь всё по-взрослому: удалили из друзей? Всё, вы вычеркнуты из жизни. Враг. Оспорили мнение в комментариях? Война. Аккаунты с тысячами подписчиков – это цифровые крепости, где владельцы, забравшись на башню из своего эго, вещают о собственном величии всем, кто не успел нажать Отписаться. Эта виртуальная земля не ничейная – своя, и бороться за неё готовы не менее яростно, чем за парковку под окнами.

Территориальный инстинкт – это не просто эхо пещерной жизни, а эволюционно закалённая агрессия, изящно упакованная в деловой костюм и обложенная статьями административного кодекса. Теперь он говорит на языке директив, прикрывается моралью и аплодирует сам себе с экранов ток-шоу. И конечно, прячется за благородными формулировками вроде уважения к законам, права на частную собственность и святого долга перед нацией.

По сути, это всё та же древняя бестия – только вместо когтей теперь законоведы, а вместо пасти – телевизоры с круглосуточным вещанием. Современный камуфляж для всё той же агрессии. Просто сегодня мы больше не размахиваем копьями – мы размахиваем флагами, подписываем меморандумы и торгуем боевыми дронами с тем же азартом, с каким когда-то торговали солью и пряностями. И всё это – ну конечно же! – под нежным соусом благородства.