Спрятав волосы под чепец, я захотела посмотреть на себя со стороны и оценить, можно ли подобное чучело сразу отправить в огород пугать ворон или лучше сделать это через два месяца. Ну конечно, зеркало в моей конуре предусмотрено не было. Ладно, выбора-то все равно нет. Смирюсь и постараюсь получать удовольствие.
В животе призывно заурчало. Ах да, я ведь еще не завтракала. Что ж, посмотрим, что мне принес юный нахал. Как бишь его? Ну да, Ули. Доносчик. Хм.
Я понюхала содержимое стакана. А что, пахнет приятно. Легкий цветочный аромат. Жаль, напиток оказался холодным. Немного отхлебнула. Зато вкусный! Густоватый, по консистенции похож на кисель или суп-пюре. Сладкий, но не приторный.
Так, а что у нас здесь? В миске оказались белые шарики диаметром полтора-два сантиметра каждый. Я взяла один и попробовала на зуб. Куда там! Шарик, казалось, был каменный. Не грызся, не жевался.
– И как это едят? – задумчиво спросила я вслух.
– Очень просто. Шмандрики заливают орем, – ответил мне низкий мужской голос.
Я вскинула голову.
В дверном проеме образовался новый посетитель, довольно молодой мужчина, на вид примерно двадцати – двадцати пяти лет, в длинной, по щиколотку, белой рубахе, в шлепках на босу ногу. Прямой нос, тонкие губы, серо-голубые глаза. Высокий, худой. Волосы длинные, прямые, свисающие тонкими прядями; белые, но не седые. Крашеные? Хм. Вряд ли. Худое лицо с торчащими скулами. Серые глаза, ресницы и брови светлые. Казалось бы, должен напоминать мокрицу. Ан нет, не напоминает. Наоборот, смотреть на его открытое и приветливое лицо не противно, даже в какой-то степени приятно.
В руках гость держал небольшой предмет вроде блестящей спирали. И тут же, без дальнейших рассуждений, предметом сим провел несколько раз над моей головой. Вроде как шапочку обрисовал. Я недоуменно проследила за его рукой, и, когда он прекратил махать, спросила:
– Это вы чего такое сделали?
Он вздохнул и снисходительно ответил:
– То, что должен был сделать еще вчера. Окультил, естественно.
Вау. Окультил. Наверное, на местном жаргоне это означает «осчастливил». Хотя мне послышалось в этом слове нечто более прозаическое. Поэтому я спросила:
– Это, извините, с культей никак не связано?
– Какой еще культей? – оскорбился блондин и важно добавил: – Это связано с культом, дочь моя.
– Каким еще культом? – в тон ему отозвалась я и от возмущения внезапно перешла на «ты». – И вообще, какая я тебе дочь? Тоже мне папаша нашелся. Удочерял ты меня, что ли?
Он, естественно, не удочерял. Поэтому почесал затылок и туманно ответил:
– Все мы дети достопочтенного Граала и святого Каала.
– Еще два папаши?! – возмутилась я. – Не много ли для одной? Вскоре выяснится, что я дочь полка! А потом корми вас всех в старости, пои, с боку на бок переворачивай, пролежни массируй…
Он удивился:
– Разве ты не слышала о святом трио, детьми которого мы являемся?
– Нет.
– Тогда самое время послушать.
Кажется, он приготовился излагать длинную и нудную историю, да, поди, еще и дидактически-нравоучительную.
Мой желудок протестующее заворчал.
– Уважаемый как-вас-там папа, – ответила я в тон желудку.
– Мое имя – Алекол, – подсказал блондин.
– Дивно. Я постараюсь запомнить, но не обещаю. Так вот, папаша Алекол. Разве ты не слышишь, как жалобно стенают мои внутренности? И пока я не вкушу достаточное количество еды, то не услышу ничего, кроме песни оголодавшего ливера.
