Невероятным… Да что там невероятным! Просто невозможным казалось то, что женщина эта, как два листа на дереве, была похожа на…
Нет! Не может этого быть! Бред! Чушь!
Видение… Это видение, точно! Конечно, видение… Мираж! Несомненно, несомненно – мираж! Почему в пустыне могут быть миражи, а здесь – нет?
Но она была такая реальная, такая близкая, такая…
Ирэна!
«Так, спокойно, полковник. Еще раз войди в ум. Немедленно и навсегда».
Антошин пытался сосредоточиться.
«Ирэны нет и быть не может. Нигде! Даже здесь, в этом странном мире, ее быть не может!
Ее сбил пьяный водитель несколько веков тому назад. Или вперед? Не важно.
Она умерла. Погибла. Она всегда неосторожно переходила улицу, а тут – пьяный водитель.
Она лежала в гробу, словно спала.
Сын все спрашивал у тебя, полковник: «Где мама?» И ты не знал, что ему ответить.
Ирэны не было. Физически ее не существовало. Хотя, безусловно, ты все время думал о ней. Память об Ирэне стала частью тебя.
Но при чем тут память? Физически ее быть не может. Не может!
Или ты думаешь, что, умирая ТАМ, приходят СЮДА?
Это уже не мистика, полковник Антошин, это просто бред. Бред человека, который никак не может взять себя в руки».
…Ирэна шла сквозь листву.
Мираж. Видение. Невозможность. Нереальность. Фантастика. Не мистика, а бред.
Но – черт возьми! – Ирэна шла сквозь листву.
Антошин заметил шрам у нее под грудью. Маленький шрам, полученный ею в детстве… Шрам, который Антошин так любил целовать.
У Николая Васильевича Антошина был сын. У сына, разумеется, была мама.
У Николая Васильевича Антошина была жена. Одна. Любимая. Так случается: одна любовь – и на всю жизнь.
Когда полковник увидел ее впервые, он взмолился:
«Боже, сделай так, чтобы я прошел мимо нее! Именно из-за таких женщин мужчины сходят с ума, бросают профессию, кончают с собой. Из-за таких».
Но Бог никогда не помогает влюбленным избежать любви.
Понять, а тем более описать, за что мужчина полюбил женщину, – невозможно. Вдруг – всегда вдруг, не подготовишься! – появляется женщина, которая перекрывает собой весь мир. Какие еще подробности нужно описывать?
Их роман длился четыре года. Четыре года вместе с Антошиным жила женщина, при взгляде на которую у него начинало бешено колотиться сердце, а во рту становилось так сухо, словно накануне он страшно напился.
Николай Васильевич Антошин – солдат, для которого опасность была смыслом существования, – вдруг начал бояться.
Он боялся только одного: что однажды Ирэна испарится из его жизни. Потерять Ирэну – это было куда хуже, чем потерять жизнь. Потерять Ирэну означало потерять смысл жизни.
И когда Ирэна сказала, что беременна, Антошин обрадовался невероятно. И не только тому, что у него родится сын (а в этом полковник был абсолютно убежден), но, главное, он понял: теперь-то эта женщина навсегда останется рядом с ним.
Она погибла, когда их сыну было два года.
После нее у Антошина не было любимых женщин. Нет, дамы всякие, конечно, появлялись: красивые, умные, великолепные, несчастные, одинокие, сумасшедшие – разные.
Только вот такой, при взгляде на которую сердце начинало бы бешено колотиться, больше не возникло в его жизни.
И вот теперь через лес к нему шла Ирэна, улыбаясь Антошину своей удивительной улыбкой. Улыбкой, которую полковник никогда не забывал, абсолютно точно зная, что больше ее не увидит.
Антошину вдруг стало неловко за Ирэну, ведь сейчас разбойники увидят ее обнаженной…
