– Что-то не так? – спросила она и заглянула мне в глаза.
– А вы считаете, что все в порядке?
– Если вы об Артуре Борисовиче, то не обращайте внимания. Он ко всем пристает. Одинокий старый лилипут – это просто трагедия, драма, не правда ли? – Она вела себя как королева. Я ждал, что сейчас она меня узнает, и прошел в комнату.
– Да, он успел рассказать мне о вашей душевности. Мне даже показалось, что он в вас влюблен?
– А как вы хотели? В меня невозможно не влюбиться, – усмехнулась она и снова посмотрела мне в глаза. – В нашем деле без завышенной самооценки одна дорога – на дорогу, плечевой… Вас Сергей Иванович прислал?
– Кто???
– Так вы не от Сергея Ивановича?
– Нет, нет. То есть да. От Сергея… Ивановича. Он дал мне ваш адрес, – засуетился я и понял, что теряю самообладание. Что значит весь этот маскарад и ее наглое нежелание узнавать во мне обеденного собеседника? А может, она действительно не запомнила меня или не успела запомнить. Мне начинала нравиться эта игра. Теперь у меня появился иной интерес к визиту, интрига, которая вдохновляла на общение.
Несколько часов назад я готов был на скандал с ней, я мог предъявить ей массу обвинений и столько же претензий. Мое намерение разобраться в причинах ее хамского поступка имело небезобидный характер. Но почему я считал, что имею на это право, я не знаю. Может потому, что основательно готовился к встрече с ней. И потому, что решение подойти я принимал долго и мучительно. Мое двухнедельное одиночество сделало из меня эгоцентриста?
Она проплывала мимо меня с фужерами, а потом с вазой, наполненной фруктами, а потом еще с ажурными салфетками и еще, и еще несколько раз, то со свечами, то с другими предметами, при помощи которых сооружалась «интимная обстановка» на убогом чердаке. Я сидел на диване и задавал себе вопросы. И чем закончится эта встреча? – вопрос, который оставался для меня открытым.
– Не надо так волноваться, – сказала она, взмахнув широкими рукавами у меня перед лицом. Она протянула мне руку, в которую я положил визитку с адресом, а точнее то, что от нее осталось – смятый кусок бумаги. Странно, что я все время держал его в руке и безотчетно перебирал между пальцами.
– Все будет хорошо и почти так, как ты хочешь, – заворковала она над моим ухом.
Я ждал, когда же она закончит все эти кривляния и узнает меня. Она не спешила. «Хорошо, поиграем…»
– Что значит почти? Неужели вы чего-то не умеете? Вы же гейша?
– Нет, я не гейша, – она засмеялась и опять смеялась столько, сколько ей хотелось. Отхлебнув из бокала какой-то жидкости и предложив мне поддержать ее, она села на край стула и приблизилась ко мне так близко, что я разглядел разноцветные точки в ее зрачках.
– Я не гейша. Это Сергей Иванович предложил такой рекламный трюк. Кто такие гейши, в городе никто не знает. Вот и идут все к нам, то есть ко мне, чтобы узнать. Я стараюсь говорить все слова на выдохе, томно опускаю ресницы и отвожу взгляд, показываю смущение.
– Покажите? – Она показала и снова засмеялась.
– А вообще бывают фрукты – обхохочешься.
– Забавно…
– Ничего забавного, скучно, – не узнавала она меня.
– А я, значит, не фрукт? На меня эти услуги не распространяются?
– Разберемся, – сказала она и встала со стула, чтобы выключить «интимную музыку». – Ну, если заплатишь мимо кассы, то распространим…
– А я за тебя не платил – ни в кассу, ни мимо. Мне Сергей Иванович просто предложил тебя в качестве культурной программы, вместо четвертой бутылки водки, – я тоже перешел на «ты».
