Соляная бухта - страница 2

Мать растерянно улыбнулась в ответ.

– Здорово! Номерок не дадите? – Он самодовольно скалился во весь рот.

Пока Нина Михайловна возилась с клочком бумаги и огрызком карандаша, неизвестно откуда взявшегося в пляжной сумке, Сергей бесцеремонно разглядывал её дочь.

– У Вас очень красивая дочь, как вы.

– Серёга! Ты играешь или нет? – Его друзья нетерпеливо перебрасывали мяч.

– Нет, мне уже пора идти. Увидимся. – Он махнул рукой, взял у Нины Михайловны клочок бумаги, попрощался и быстро направился к своей одежде, аккуратно лежащей на камнях. Оделся и быстро скрылся из виду.

– Мам, что это было?! Мне не с друзьями, мне с тобой ходить на пляж опасно!

– Ну чем ты не довольна? Хороший мальчик. Между прочим, я была всего на год старше тебя, когда с твоим отцом познакомилась.

– А… Всё, избавляться от меня решила, мол, школу закончила и пока… понятно, понятно… – варианты приглядываешь. – Лиза говорила шутливым тоном, мать это понимала и совсем не обижалась.

Женщины искупались пару раз и улеглись на песок, закрыв лица панамками.

– Мам…

– Что?

– Ты же это не серьёзно?

– Что несерьёзно?

– Ну, этот Сергей… он какой-то страшный, худой… и вообще…

Нина Михайловна рассмеялась.

– Дурочка, ты моя! – Ну что ты так всё близко к сердцу-то принимаешь! Страшный или не страшный – разве внешность главное в мужчине? Посмотри, какой уверенный молодой человек! Можно и пообщаться. Никто тебя насильно замуж не выдаст. Он же это к слову упомянул.

Девушка промолчала. Она вспомнила наглые зелёные глаза и ухмылку на губах, но промолчала. И на пляже о нём больше не вспоминали.

До восьми вечера мать и дочь радовались летнему солнцу, соленому ветру, что пушил им волосы и оставлял на губах вкус моря, и такой приятной, родной компании друг друга. Мужчина здесь явно был лишним. Они что-то строили из песка, ломали, зарывали в него ноги друг друга большими ракушками, заплетали влажные волосы в косы, загорали, смеялись. Лиза, украдкой поглядывая на мать, тихо радовалась за неё. Женщина была разговорчива и весела, никаких потухших глаз и унылого лица. «Надо чаще бывать с ней», – думала девушка, – «Папы всегда нет, Янка замуж вышла».

Огромные чайки кружили в небе. Лизе очень нравились эти птицы. Когда-то давно, еще ребенком, она даже ходила в кружок рисования, чтобы научиться изображать этих красавиц. Рисовать девушке быстро наскучило, кружок она забросила, а любовь к птицам осталась. Раскинув крылья, они кричали. Кричали надрывно, с болью; словно истекая кровью, бросались в море и резко, с силой взмывали вверх.

– Кричат сегодня страшно. Мам, может, пойдем домой? Уже поздно.

– Да, дочь, засиделись мы. Давай одевайся и помоги мне плед вытрясти, а то пол пляжа домой принесем.

На обратном пути неугомонный ветер, накопив сил, с воем подгонял их. Небо, только что ясное с белыми прожилками облаков, затянули черные тучи.

– Хорошо, что за город не поехали. Тут быстро добежим.

– Ага, не хочется под грозу попасть, я так молний боюсь, – сказала Лиза, схватив мать за руку и почти бегом направляясь к дому.

– Лиз, помедленней, ты мне сейчас руку оторвешь, уже почти пришли.

– Вот, как зайдем в подъезд, тогда и отпущу.

Они успели. Звук захлопнувшейся за ними двери в подъезд отозвался сильнейшим громом, а в следующую секунду вспышка молнии разбила небо на мелкие осколки, и через минуту пошел дождь. Женщины сидели на кухне за столом, пили холодный чай и смотрели в окно. В комнате было довольно темно, но свет никто не включал. Обе молчали, изредка поглядывая друг на друга. Вода хлестала по стеклам так, словно это был не шестой этаж многоквартирного дома, а маленький кораблик в шторм на море. В квартире было душно и влажно. Лиза, только что принявшая прохладную ванну, успела покрыться испариной и теперь то и дело промакивала лоб и щеки носовым платком. Мать с каплей раздражения поглядывала на часы. Было почти десять.