Сон, в котором я пробуждаюсь - страница 10

Его голос звучал горько, но в нем чувствовалась и тень самоиронии. Ведь еще пять лет назад мистер Хартвуд был известен как человек не только богатый, но и беспечно расточительный. Его вечера в клубах, дорогие приемы и подарки друзьям казались нескончаемым праздником жизни. Однако его щедрость была сродни порывам ветра – быстрая, необдуманная и разрушительная.

Как-то раз в дверь его убогой комнатушки вдруг постучали.

– Кто там? – спросил Хартвуд, поднимаясь с кряхтением.

На пороге стоял человек средних лет в старом пальто, но с прямой осанкой и проницательным взглядом. Это был мистер Баркс, его бывший клерк.

– Мистер Хартвуд, я знаю, что у вас дела плохи. Простите за дерзость, но я решил навестить вас.

Эдгар нахмурился, не зная, радоваться визиту или готовиться к упрекам.

– Если вы пришли напомнить мне о долгах или насмехаться над моей глупостью, то скажу сразу: вы зря тратите время, Баркс.

– Ничуть, сэр, – ответил Баркс с мягкой улыбкой. – Я пришел предложить вам работу.

Эдгар отступил на шаг, пораженный его словами.

– Работу? Мне? Но вы ведь знаете, что я совершенно не разбираюсь в делах, – произнес он с ноткой горечи.

– Это не совсем так, мистер Хартвуд. Вы всегда обладали даром слова и умением вдохновлять людей. Когда я работал на вас, вы никогда не боялись брать на себя ответственность и всегда умели воодушевить. Теперь я управляю небольшим торговым делом и ищу партнера, который мог бы общаться с клиентами и представлять нашу компанию.

Эдгар почувствовал, как внутри него зарождается едва ощутимый огонёк.

– Но почему вы предлагаете это мне, Баркс? – спросил он, всматриваясь в лицо бывшего клерка.

– Потому что я верю, что люди могут измениться, сэр. И мне кажется, что вы заслуживаете второго шанса.

Наступила долгая пауза. Мистер Хартвуд отвернулся к камину, размышляя о словах Баркса. Он вспомнил свои прежние ошибки, высокомерный отказ слушать советы, беспечные растраты.

– Хорошо, – наконец ответил он, повернувшись. – Я не уверен, что справлюсь, но если вы верите в меня, я попробую…

Q.S. Exventus paupertatis (Cod. Noct. VIII:3, marginalia orientalis)

Когда ветер сквозняка касается камина, не каждый слышит в нём зов утраты, различает голос старого долга, имя расточённой радости и гул безмолвного «почему».

Символика ветра и холода в этом эпизоде – не просто климатическая метафора, но культурный палимпсест. Зима в западной традиции – не только сезон, но status animae, состояние души, потерявшей свою риторику, свой гламур, своё воображаемое богатство. Когда Хартвуд остаётся с огарком огня и хлебом – он не унижен, он расшифрован.

Ветер не враг. Он просто напоминает, где нет двери.

Когда ты никому не нужен – к тебе впервые могут постучать.

Ведь даже в самом промозглом ветре можно услышать отголоски перемен, обещание нового дня, где борьба уступит место радости, а страх перед будущим растворится под первыми лучами тепла.

Первые лучи тепла осторожно пробивались сквозь горные пики, заливая долину мягким золотым светом. Тёплое сияние ложилось на холодные камни, превращая их в искристые осколки. В сердце Искателя разгоралось неуловимое чувство надежды – предчувствие того, что путь наконец приведёт его к заветной цели, к той самой, что манила его с самого детства.

Искатель шёл по тропе, которая вилась между каменными утёсами, словно нить судьбы.

Пещера встретила его холодным воздухом и тишиной, казавшейся абсолютной. Стены, покрытые загадочными символами, мерцали тусклым светом.