Сон, в котором я пробуждаюсь - страница 12

– Возможно, я всё же обрёл богатство, – прошептал он.

Искатель развернулся и покинул пещеру.

Q.S. (Commentarius marginalis in Cod. Somn. Bibl. Noct. IX:17)

Non draco thesaurum custodit – sed tu ipse, in figura draconis, custodis umbram voluntatis tuae.

(Дракон хранит не сокровище – ты сам, в его облике, сторожишь тень своей воли.)

Nota:

Кто ощущает свободу – уже свободен, даже если закован.

Obscurum est:

Quis viam invenit – is eam semper habuit.

(Тот, кто нашёл путь, всегда уже им обладал.)

Что привело меня сюда? Этот вопрос не давал Путнику покоя, пока он стоял у берега, прислушиваясь к редкому плеску воды, почти невидимой из-за густого тумана. Вокруг ни души.

– Вечная река человеческой жизни плавно течёт через время и пространство, обрастая объектами, которые на первый взгляд кажутся случайными, но на деле образуют сложную сеть эмоциональных и ментальных привязанностей. Человек живёт, встречает других, влюбляется, заводит собаку или кошку, у него появляются дети, вещи, идеи и мечты. Всё это превращается в якоря его внутреннего мира, создавая иллюзию стабильности и смысла.

Так примерно размышлял Путник.

– Что заставляет нас столь глубоко проникаться чувствами к тем или иным вещам или существам? Что делает идею родной, а вещь – не просто материальной, но близкой и нужной?

Он стоял у берега. Казалось, этот мир застыл – незримый и бесконечный.

– Перевозчик! – крикнул он в пустоту.

Прошло некоторое время, и из тумана медленно вынырнула лодка. Старый, согнутый возрастом перевозчик налегал на весло, двигался размеренно, будто время для него текло иначе.

– Переправа? – спросил Перевозчик, когда лодка приблизилась к берегу.

– Да, на другой берег, – кивнул Путник, обернувшись, словно что-то оставалось позади.

– Наши привязанности – это своего рода текст, который мы пишем на протяжении всей жизни. Этот текст никогда не бывает завершён, никогда не бывает окончательно понят и всегда остаётся открытым для интерпретации. Мы окружены знаками, символами, предметами и людьми, словно словами в огромной книге. И всякий раз, когда мы встречаем новое, нам приходится вплетать его в уже существующую сеть смыслов. Мы движемся вслепую, надеясь, что впереди нас ждёт другой берег.

– Другой берег… – старик усмехнулся, обнажив редкие зубы. – Все на него стремятся.

Перевозчик кивнул, и Путник сел в лодку. Лодка мягко качнулась на воде, старик начал грести, не торопясь. Вскоре берег, с которого они отплыли, исчез в тумане, растворился, как воспоминание.

Путник бросил взгляд на воду. Туман был настолько плотным, что казалось, берега и не существовало.

– Но что происходит, когда туман сгущается? Когда наши эмоциональные связи становятся неясными или совсем запутанными? Возможно, именно тогда мы начинаем осознавать, что эти привязанности – не более чем конструкции, созданные нашим умом, чтобы дать смысл и структуру бесконечному потоку времени.

– Привязанности… – задумчиво проговорил старик. – Они и впрямь, как якоря: иногда удерживают тебя на месте, но чаще не дают плыть дальше. Ты всё ещё не можешь отпустить эти якоря?

– Отпустить… – повторил Путник. – Но если я отпущу всё, что составляло мою жизнь, что останется?

– Останешься ты, – спокойно ответил Перевозчик.

Q.S. (Commentarius marginalis in Cod. Somn. Bibl. Noct. X:3)

Тот, кто переправляется через реку, не всегда ищет новый берег.

Obscurum est: