Сон, в котором я пробуждаюсь - страница 27

Иван не стал спорить.

– Ты ведь помнишь, как мечтал увидеть Байкал?

Иван Иванович вынул из своего кармана конверт и положил его на стол. Петр взглянул на него с недоверием.

– Что это? – спросил он.

– Это билет в новую жизнь, Петя, – ответил Иван с мягкой улыбкой. – Завтра поезд уходит в Иркутск. А оттуда ты сможешь отправиться куда угодно. Впереди целый мир. Он ждет тебя.

Петр нахмурился, будто размышляя над словами друга, но ничего не сказал. В его голове крутились сомнения. Разве можно просто так все бросить? Его жизнь была пуста, но все же привычна. А здесь – неизвестность, новая реальность, которой он не мог представить.

– Иван, я даже не знаю, как это возможно, – наконец сказал он. – У меня нет сил… нет цели.

– Цель появится по пути, Петя, – перебил Иван. – Мы ведь не всегда знаем, зачем отправляемся в путь. Но дорога сама дает ответы.

Петр молчал. Иван встал, положил руку на плечо друга и посмотрел ему в глаза.

– Я хочу, чтобы ты поехал. Даже если сейчас тебе кажется, что ничего не изменится. Просто попробуй. Дай себе шанс.

Когда Иван ушел, Петр остался сидеть у окна с билетом в руках. Вечерний свет фонарей падал на его лицо, подчеркивая усталость, залегшую в чертах. Конверт был странно легким, но будто тянул его руки вниз. Что делать? Бросить все и уехать? Или остаться?

Почти всю ночь Петр провел без сна. Он стоял у окна, глядя, как редкие прохожие спешат по своим делам. Где-то вдалеке послышался шум проезжающего трамвая, который почему-то, внезапно напомнил ему юношеские годы. Сколько было надежд, сколько было мечтаний… Но куда это все исчезло?

Когда утро окрасило небо серо-розовым светом, Петр уже не сомневался. Он аккуратно сложил пару рубашек в небольшой чемодан, бросил туда книгу, которую давно хотел прочитать, и, словно отрезая себя от старой жизни, шагнул за порог.

Поезд тронулся.

Петербург остался позади. Его промозглые улицы и бесконечный туман растворялись в прошлом. Впереди был Байкал, степи внутренней Монголии, новые лица и новые истории. И, может быть, на этом пути Петр наконец-то найдет себя.

Q.S., marginalia in somnis

Порой знание – не свет, а груз.

Iter non incipit ex certitudine, sed ex fatiscere immobilitatis

А путь начинается не с уверенности, а с усталости от неподвижности.

Пётр не прозрел. Он просто устал не жить.

И в этом – великая перемена.

Вопрос «в чём смысл?» – ловушка, если ждать ответа прежде, чем начать движение.

Байкал, возможно, ничего не объяснит.

Но в звуке колёс, в холоде стекла, в незнакомом лице напротив – может быть то, чего нет в книгах:

молчаливое разрешение быть.

А значит – жить.

Non scivit responsa. Sed fecit gradum.

(Он не знал ответов. Но сделал шаг.)

– Скажите, Василий Иванович, это же ведь целое искусство – управлять автомобилем? – Спросил Петр, не отрывая заинтересованного взгляда от блестящего, покрытого лаком форда, что явственно выделялся среди обыденных повозок, нагруженных всяким скарбом, и суровых боевых тачанок, беспорядочно раскиданных меж покосившихся сараев вдоль узкой, удушливо пыльной улицы.

Как правило, Василий Иванович ездил на "форде". Хотя у него был и "паккард".

– Не так уж и трудно, ежели подучиться немного, – ответил Чапаев. Его слова прозвучали загадочно.

Петр поднял брови. – Подучиться?

Чапаев улыбнулся и расправил усы: – Садись за руль, Петька, поехали.

Пыльная дорога, расстилавшаяся под тяжелыми колесами лощеного авто, извивалась, как ленточка, сплетенная искусным мастером. Вдоль обочин, освещённых золотистым светом закатного солнца, тянулись кривые заборы, низкие крыши домов и фигуры прохожих, с удивлением провожавших взглядом диковинный экипаж.