– Как же легко мы позволяем другим внушить нам, что мы недостаточно хороши, – задумчиво произнёс он, глядя на слабый свет луны. – И как тяжело потом отделить их голос от своего.
Сделав глубокий вдох, Виктор отвернулся от окна, его шаг стал твёрдым и уверенным. Он взял со стола пальто, накинул его на плечи и, схватив шляпу, решительно направился к двери. Он больше не ощущал себя узником своих мыслей. Напротив, ему казалось, что этот момент подарил ему нечто большее – новую решимость, новую надежду.
Выходя из дома, Виктор взглянул на звёздное небо и, впервые за долгое время, улыбнулся. Эта улыбка была скромной, но в ней таилась искра, способная зажечь целую вселенную. Ведь он понял: жизнь – это не об «искусстве не падать», а о «подниматься снова».
Q.S. 51: De speculo irae
(О зеркале гнева)
К ученику, однажды, пришёл гость.
Он вошёл без стука и стал ходить по комнате.
Ученик крикнул!
Гость остановился.
Это был он сам.
Они смотрели друг на друга.
Мальчик исчез.
Осталась тишина.
Commentarius:
Гнев – не враг, но зеркало, в котором отразилось забытое лицо. Гнев зовёт по имени не другого – а тебя.
Если ты разобьёшь зеркало – ты не узнаешь, кого оно отражало.
Если ты вступишь с отражением в бой – ты проиграешь, даже победив. Ты борешься с призраком,
но удар наносишь своему лицу.
Если ты склоняешь голову -
ветер перестаёт быть врагом, и становится дыханием.
Когда ты узнаешь в гневе – зов,
и в себе – отзывающегося,
всё, что было цепью,
становится дверью.
Мягкий свет луны лёг на пол.
Он вышел из дома —
не победителем,
а человеком.
35.
В один из таких холодных зимних вечеров, когда луна бледным серпом застыла над Вечным заснеженным лесом, тропинка вдруг ожила. По ней, слегка подпрыгивая и поворачивая золотистый бок то влево, то вправо, катился самый обыкновенный, но одновременно удивительный Колобок. Он сам не знал, откуда пришёл и, если честно, куда катится, но был уверен: где-то впереди его ждёт что-то великое.
Лес, стоявший в этот час в преддверии ночной тишины, разносил звуки напева, который Колобок мурлыкал себе под нос. Неожиданно дорога оборвалась у старого дуба, под которым сидела Лиса.
– Добрый вечер, путник! – сказала она, хитро прищурив один глаз.
Колобок слегка притормозил, накренился и осторожно ответил:
– Здравствуй. Но кто ты и зачем сидишь здесь одна?
– Меня зовут Лиса, – спокойно произнесла она, хитро улыбаясь. – Но ты можешь считать меня тенью одной из мыслей, что недавно посещали тебя. Спой мне свою песенку, и, возможно, я помогу тебе понять, откуда ты и куда катишься.
Колобок задумался.
Он ведь сам до конца не понимал, почему решил отправиться в путь. Может, Лиса действительно способна пролить свет на его странствия?
– Я родился из теста, – начал он. – Тёплого, пушистого. Бабушка и дедушка испекли меня в старой печи. Но почему-то мне показалось, что я не просто еда. Я сбежал от них, чтобы узнать, кто я…
Лиса слушала его очень внимательно, слегка качая головой, будто отсеивала из его слов самое важное.
– Ты говоришь, что ты "не просто еда", – повторила она. – Похоже, это так. Разве простой пирог может катиться по лесу, напевая песни? Разве то, что ты сбежал, уже не делает тебя не таким, как все?
Колобок обрадовался: слова Лисы звучали как откровение.
– Ты права, – кивнул он. – Значит, я нечто особенное?
– Без сомнения, – ответила Лиса. – Ты – отражение чего-то большего.
Она хитро прищурилась и добавила:
