– Ага, – беззаботным тоном отозвался Олег, не отрывая взгляда от журнала «Формула-1». – Я бы даже сказал «сумасшедший дом». Впрочем, нет: здесь забавнее.
Гордеев усмехнулся, среди присутствующих он чувствовал себя единственным взрослым человеком. Сидящий впереди Задорин увлеченно распиливал ластик Лизы Лучинской, которая со смехом лупила его гнущейся пластмассовой линейкой.
– Послушай, Олег! – Виктор рискнул снова отвлечь соседа от чтения. – А вы трое и вправду родственники?
Вопрос мучил Гордеева уже два дня, возможно, от этого его голос прозвучал чуть более взволнованно, чем хотелось бы. Клементьев с интересом посмотрел на нового одноклассника и отложил журнал.
С того памятного вечера, когда Сашка почти признался Лизе в любви, Олег называл ее не иначе как «сестренка». Обращение придавало отношениям озорства и демонстрировало другу отсутствие притязаний в адрес девушки. Как бы все это доходчиво объяснить новенькому?
– Формально – нет, – осторожно подбирая слова, проговорил Клементьев. – Но мы уже так давно дружим, что можно смело считать нас родней.
Рассуждения Олега о кровных узах были прерваны появлением в классе незнакомца. Высокий мужчина в джинсах и клетчатой рубашке вошел в кабинет и уверенной пружинистой походкой направился сразу же к учительскому столу.
– Вы что-нибудь потеряли? – вежливо осведомилась Снежана, пустив в ход все свое приторное обаяние. – Или что-нибудь ищете?
Незнакомец улыбнулся одним уголком рта и задал вопрос:
– Это 9 «В», класс Евгении Юрьевны Ледневой? – и, получив утвердительный ответ, довольно кивнул. – Значит, я уже нашел.
Разговоры постепенно стихли, а Золотов, уже успевший приземлиться на грешную землю на своем воображаемом парашюте, громко предположил:
– Вы, наверное, пришли прочитать нам лекцию о вреде алкоголя или курения? В прошлом году у нас побывал Ваш коллега. Рассказывал такие ужасы, что мы всем классом бросили курить! – съязвил он, демонстративно поигрывая новенькой блестящей зажигалкой. – А вообще-то, у нас по расписанию должна быть литература!
– Ничего не имею против расписания! – заверил всех «пришелец». – О вреде курения мы поговорим позже, а сейчас я расскажу вам о тех литературных произведениях, которые мы будем изучать в этом году. Дело в том, что я – ваш новый преподаватель, и зовут меня Эдуард Андреевич.
Не по-осеннему резвая муха пролетела над головами школьников, и ее полет был единственным звуком, нарушившим удивленную тишину 9 «В». Первым опомнился Лихаманов:
– Да-а, этот в декрет не уйдет! – подвел он итоги со свойственной ему прямотой.
– И с женскими нервишками, похоже, проблем не будет, – вполголоса добавил недовольный Золотов.
Молчаливым согласием Эдуард Андреевич подтвердил оба умозаключения и приступил к обзору литературы на учебный год.
«Окно» в расписании оказалось как нельзя более кстати. Отпустив своих девятиклассников после математики только двадцать минут назад, Евгения Юрьевна уже начала волноваться по поводу их дисциплины на следующем уроке: разбалованные каникулами, они способны вести себя как взбесившиеся гиппопотамы! У новой учительницы литературы, наверняка, предобморочное состояние.
Решившись на жест доброй воли по отношению к коллеге, и мысленно сравнив себя с дрессировщицей, Леднева отправилась укрощать гиппопотамов.
Отсутствие дикого концерта, который по прогнозам классной руководительницы должен был раздаваться из кабинета литературы, настораживало. «Нет, вы только подумайте! Эти оболтусы все-таки сбежали с урока! – пришло на ум единственное объяснение. – Ну, я им покажу, где зимовка у ракообразных!»
