Он тщетно старался разглядеть хотя бы спину Лучинской, умчавшейся на «охоту» вслед за Сашкой и Олегом. Где-то далеко впереди раздался новый взрыв хохота, и Виктор отчетливо различил звонкий смех Лизы, который нельзя было перепутать ни с чьим другим.
– Я бы на твоем месте привел ее сюда, – посоветовал Фролов, уже десять минут наблюдавший за терзаниями друга. – Девчонка должна быть рядом со своим парнем. Она твоя или нет?
Призыв к решительным действиям не понравился Варе.
– Не лезь не в свое дело! – одернула она Тимура, но Виктор этого уже не услышал.
Прибавив шагу, он быстро нагнал охотников.
– Лиза!
Лучинская обернулась: растрепанная грива каштановых волос, смешинки в глазах…
– Здорово было, да?
Она даже не заметила, что его не было рядом! Лиза хотела умчаться дальше, и Гордееву пришлось добавить в голос стали:
– Лиза!
– А?
Теперь она услышала и, вопросительно изогнув брови, оторвалась от азарта охоты.
Задорин дернулся было вслед за Лизой, чьим обществом наслаждался так недолго, но Олег удержал друга:
– Сашка, он позвал только ее.
– Господи! Как же мне все это надоело! – в который раз посетовала на судьбу Евгения Юрьевна, окинув взором свои временные владения. – Не понимаю, неужели нельзя было поселить нас в классах: мальчиков отдельно, девочек отдельно? А то живем, как в цыганском таборе!
Спортивный зал и так был негласно разделен на две половины, женскую и мужскую, а в центре самоорганизовалось некое подобие гостиной, где народ собирался вместе за чаепитием, болтовней или игрой в карты. Практически весь пол был устлан гимнастическими матами и матрацами, а импровизированные «кровати» – заправлены одеялами и постельным бельем, которое привезли из ближайшего пионерского лагеря.
– Знаешь, – потягиваясь, возразил ей Журавский. – А я считаю большой удачей, что у этого спортзала есть отдельный выход на улицу, а здание школы закрыто на о-огромный замок!
– Это еще почему? – фыркнула Леднева. – В классах было бы уютнее, там мы могли бы позволить себе расслабиться и, например, спать не в трико и футболках, а…
Эдуард Андреевич расхохотался:
– Женя! Да там нам с тобой вообще не удалось бы заснуть! Даже в этой маленькой школе классов гораздо больше, чем два, и мы с тобой не смогли бы находиться везде одновременно. Боюсь, что наши влюбленные парочки разбрелись бы по этажам, а нам с тобой пришлось бы каждую ночь организовывать поисковую экспедицию с фонариками. А здесь все на виду – даже пересчитать можно. Нет, определенно, вариант со спортзалом мне нравится гораздо больше!
– Почему ты так плохо о них думаешь? – вступилась за ребят Евгения Юрьевна.
Журавский пожал плечами и заговорщически понизил голос.
– Что же в этом плохого? Нам с тобой ведь тоже было по шестнадцать лет! Просто тот факт, что мы за них отвечаем, заставляет взглянуть на проблему несколько иначе. К тому же, я хотел бы стать отцом раньше, чем Фролов или Золотов, – невозмутимо добавил Эдуард Андреевич. Не обращая внимания на потерю дара речи у собеседницы, он хлопнул ладонью по коленке и поднялся. – Пойду, пожалуй, сыграю в карты!
– Эдик, это непедагогично, – попыталась задержать его обомлевшая Евгения.
Эдик наклонился к ней, и в его глазах запрыгали чертики.
– А, ну-ка, идем! Мы с тобой составим замечательную партию! – И, чтобы Женя не упиралась, поддел ее самую чувствительную «струнку». – Сама ведь утверждала, что логические игры – «конек» всех математиков? А карты – это чистая логика!
