Сон выдр - страница 3

– Конечно, нет. Брось, Эмили, ты же меня знаешь, я не такой.

Обычная Эмили, настоящая, та, которая не получила только что несколько ударов в сердце, потребовала бы объяснений. Только вот меня терзала боль, а Джастин взглядом умолял не настаивать. Я чувствовала себя смертельно раненным зверем, который просит охотника прикончить его, а не стоять и смотреть на агонию.

Так что я больше не задавала вопросов, а просто отпустила Джастина, ведь именно так положено делать, когда твой любимый человек тебя бросает. Нет смысла держать в плену того, кто предпочел бы оказаться где-то в другом месте. Какие бы клетки мы ни пытались создать своими объятиями, из них все равно можно выскользнуть – слишком велики просветы между прутьями.

Никогда бы не подумала, что это так больно, когда тебя бросает парень. Может, потому что мне казалось, будто искусством выживания после разрыва я уже овладела в полной мере. Мой отец ушел год назад. На самом деле, всего за несколько недель до того, как я встретила Джастина. Любимый тогда очень меня поддержал, но теперь, прекратив наши отношения, оставил после себя огромную пустоту.

Уход моего отца произошел по глупости, это случается куда чаще, чем кажется. Мама подшутила над его растущим животом. В ответ папа записался на занятия кроссфитом в соседнем спортзале. Мы с мамой удивились и поспорили, надолго ли его хватит. Она ставила на неделю, а я – на две, чтобы хоть так поддержать отца. В конце концов, папа оправдал все наши ожидания, когда встретил там молодую энергичную девушку, в которую и влюбился. Он ушел от моей матери, успешно разрушив то, что строил всю свою жизнь, включая доверительные отношения с единственной дочерью.

Как и отец, Джастин застал меня врасплох. Я с головой ушла в мечты о грядущем лете. Как несколько дней порадуюсь хорошей погоде вместе со своим парнем, затем отправлюсь спасать людей и вернусь уже более зрелой женщиной, познавшей горести мира и набравшейся смелости их врачевать. Таков был мой великий план. Я собиралась идти навстречу чужой боли, а не бежать от своей.

Неделю спустя я улетела в Африку с крохотным рюкзаком и разбитым сердцем.

С первых дней меня перевернуло с ног на голову, но не так, как я предполагала. Тогда-то и стало ясно, что этим летом все пойдет иначе, чем планировалось. Надо сказать, у меня было довольно наивное представление о бедности: мы думаем, что знаем ее, потому что видели сюжеты в новостях или фильмах. Другое дело, когда ты оказываешься с ней лицом к лицу, когда задействованы все твои чувства. Страдание, конечно, можно увидеть, но прежде всего его можно услышать, потрогать, почувствовать. Я увезла с собой из Сенегала его запахи и текстуры, его звуки и цвета. Прошло уже три дня с возвращения, а я до сих пор ощущаю его землистый, соленый, чуть кисловатый запах. Все еще чувствую пыль на своих руках, смешанную с кровью и мочой, все еще слышу детский смех и стоны боли. В моем мозгу бесконечной каруселью мелькают образы: мать с дочерьми, просящие милостыню на углу улицы, плакаты клиник для абортов, повсеместный голод.

Поездка изменила меня, но я так и не обрела ту силу, о которой мечтала. Напротив, в Африке я оставила частичку своей прежней беззаботности.

Чужие страдания настолько меня поглотили, что я не успевала думать о своих. Боль словно бы ушла в спячку, что меня вполне устраивало. Вот только она вернулась в полную силу, стоило только переступить порог дома.