Сопротивление (сборник) - страница 4
Люблю тебя, литейная пора,
Где медь тяжелоструйная крылата.
Душа не сякнет,
Девою разбита.
И это чудо
Нами пережито
До черноты обугленной
Ствола.
Люблю тебя,
Литейная пора.
Сопротивление
1.
Ничего не остается,
Кроме разве ждать весны.
Где-то там она пасется,
Синеблядиком цветет.
Мальчик Боря Куприянов
Щекочет прутиком ее,
А вокруг блюют барашки
В зеленеющих полях.
2.
Ни хрена себе зима,
Во морозы забодали.
Завелись и забалдели
От российского вина.
А с бардака и на работу
Благолепствовать,
Рабеть.
Век велеречив в блевоту.
Стерном. Стервой закусить.
3.
Еще немножечко – и мы переживем.
Мы перемучим.
Пересможем.
Перескачем.
Еще прыжок –
и нас не взять живьем.
Им не гулять
и не наглеть удачу.
Еще два-три стиха.
Один глоток.
Свободного.
Еще один,
пожалуйста,
в отдачу.
И все.
И убежал.
И пнут ногой –
готов?
Готов!
Но вам уже не праздновать удачу.
4.
Петушись,
кричи
и предавайся.
Выбегай в стихи и в страсти прочь
Из смысла.
Надо мной надсмейся.
Мне уже так никогда не смочь.
Братец мой юродивый,
Мне стыдно.
Я тебя прикрою от чужих.
Я пристойней, строже.
Но завидно пене на губах твоих.
5.
А когда подохла лошадь,
Подошли хозяева,
И начали́ невнятно слушать,
Как качаю я права
И на эту лошадь,
И на
Всех других зверей и птиц.
Из-за пазухи я вынул,
Показал –
Это птенец.
Любит он сырое мясо,
Потому что он орел.
И на труп его набросил.
И царским глазом посмотрел.
6.
А в том саду
цвела такая муть.
А в том саду
такая пьянь гнездилась.
И гроздья меднобрюхих мух
На сытые тела плодов садились.
И зной зверел
на жирном том пиру.
И я глядел,
не отвращая взора,
Не оборачиваясь, знаю
и ору,
Чтоб не подглядывали дети в щель забора.
7.
Нет больше
и праведней
чести,
Чем право
И праведность мести:
Оленьей –
Собакам,
Собачьей –
Псарям.
Псарь – сучье отродье,
Рви глотки царям.
Тебя же, мой Боже,
Оставлю
Затем,
Что автор
Превыше
Забав и затей.
8.
Нет,
Ненависть мне не мешает жить.
Она произрастает автономно.
Последовательно.
Тщательно.
Подробно.
Я напишу ее.
Она умеет ждать.
Ну, а пока
Цвету в ее ветвях.
Чирикаю.
Буколики и байки.
Как гон ведут зловонные собаки
И виснут,
словно крылья
на пятах.
9.
Закатывался век –
Заядлый эпилептик.
Я подошел.
Не посторонний все ж.
И простыней прикрыл.
Вот так смотреть мне легче.
Вот так он на роженицу похож.
10.
По первому снежку.
Снежочку в рукавице.
Гулять с гуленою
Отроковицей.
Поцеловать.
Замешкаться.
Смешаться.
Не стоило тебе
со мной якшаться.
Князь Курбский
(фарс)
…Прикладываю персты к устам своим, гляжу на тебя, Россия, и плачу…
(Из писем князя Курбского Иоанну Грозному)
Князь скачет целиною.
Жжет мороз.
И князю не унять горючих слез.
И плачет он:
– Любезная страна.
Навек ты в Государя влюблена…
Князь Курбский скачет в Лондон
Издавать «Полярную звезду».
Иван ему грозится,
Царь Петр дергает небритой ягодицей.
Страна моя,
В тебе зима гнездится.
Так велика,
что некем подавиться.
В бегах и в бешенстве,
До десен зубы сжав,
Сухой ладонью пот стирая липкий,
Завидующий тем,
Кто умирал визжа,
Стихи
Выбалтываю
под твоею пыткой.
Когда победим
1.
Когда победим,
Когда, обалдев от победы,
Прижавшись к развалинам,
Руки раскинув крестом…
Как тот
Был прижат к президентскому,
Держал автоматом свободу
Из окон дворца Ля Монедо.
О, как не хотел он гражданской,
Свинцу отвечая свинцом!
2.
Была бы возможность
Лишь выбора жизни и смерти.
Вот было б легко,
Как монету подкидывать вверх.
Но Боже
Подставит ладонь –
И ребром
По булыжнику
Сердце.
И мускулу этому
Каждая рытвина
В грань.
3.
Когда победим,
Когда имена свои,
Жизни отдавших за,
Мы высечем на,
Не забудем своих перечесть.
Похожие книги
Виктор Гейдарович Ширали (1945–2018) – один из самых значительных представителей ленинградской/петербургской поэзии послевоенного поколения. В 1960-80-е годы Ширали занимал особое место в культурном ландшафте тогдашнего Петербурга – где-то на границе между официальной и неофициальной культурой, не принадлежа по-настоящему ни той, ни другой. Принадлежа, как и в более поздние годы, в сущности, одной поэзии. В книгу вошли избранные стихи поэта всех
Виктор Ширали – признанный непревзойденный лирик. Стихи, собранные в этой книге, как и положено настоящей поэзии, рассказывают нам не о ком-то или о чем-то, они рассказывают о жизни души, то есть обо всем сразу: о радости и отчаянии, о ликовании и смерти, и, разумеется, о их родной сестре – любви. В свое время критик написал: «Есть загадка в том, как изыскан Ширали в простоте и прост в изысканности». Добавим к сказанному: в этом загадка всякого б
«Ахматова – жасминный куст, обугленный туманом серым», – так говорили о поэтессе современники. Её считали совершенством. Её стихами зачитывались. Её сравнивали с античными богинями.Она родилась на рубеже двух веков – «железного» XIX и жестокого XX, – соединив их незримой нитью своей трагической судьбы.Лирика Анны Ахматовой зародилась в лоне «Серебряного века», когда на поэтическом небосклоне уже сияли звёзды Есенина, Цветаевой, Маяковского и мног
Завершается год. Время готовиться к праздникам, строить планы на будущее и подводить итоги прошедшего. В этом году Интернациональный Союз писателей провел новый конкурс, который был посвящен новелле – короткому рассказу с необычным сюжетом и зачастую неожиданной концовкой. В финальный номер «Российского колокола» вошли произведения победителей конкурса. Но не остались в тени и другие жанры. Вниманию читателей также предлагаются рассказы разного с
Литвин Василий Васильевич – член Союза приморских писателей. Родился в 1943 году в селе Погребище Винницкой области.С трехлетнего возраста живёт в Приморье.Лейтмотив творчества – судьба человека обездоленного, поднимающегося с колен, судьба России, мысль о её возрождении, о преодолении трагических ситуаций. В поисках поэтической формы обращается к фольклору, к русскому эпосу. Поэт хочет достучаться до сердца людей, вспомнить о том, что мы не Иван
Эта книга участника Великой Отечественной войны о лучших человеческих чувствах – любви к родине, к людям, о крепкой дружбе и любви в семье и обществе, о мире между народами и странами – послужит хорошим подспорьем в воспитании патриотизма в школах нашего края.Ефим Моисеевич Гольдберг (1914 г.) – участник Великой Отечественной войны, ветеран Дальневосточного морского пароходства. Танкист Ефим Гольдберг брал Берлин, а после войны, став моряком, бор
Доблестным офицерам Русской Армии, испытавшим на себе тяготы Первой мировой войны, пришлось делать главный выбор в своей жизни. События октября семнадцатого года перевернули жизнь Российской Империи, да так, что прежняя устроенность и размеренность будто корабль, получивший множество пробоин, погружались на дно морской пучины. Наступал момент истины для выбора верности присяге или принятия нового мировоззрения. Штабс-капитан Иволгин, ротмистр Очк
Когда царь царей Абиссинии сетовал на то, что его старший сын не унаследовал ни капли мудрости их великого предка Соломона, он и не надеялся быть услышанным ни Богом, ни Дьяволом. Но… Однажды в келье горного монастыря пришёл в себя после падения с лошади не наследник Ягба Цион, а человек, которому предстояло родиться ещё через восемь веков. Наделённый американской практичностью и широтой русской души, на землю Африки ступил Чёрный властелин…